Аглая. – Это девчонка! Я видела – там ещё одна девчонка!
Но Глеб уже втолкнул её на свет и захлопнул за собой дверь.
И никто из них не услышал, как щёлкнул замок с обратной стороны.
– Бежим! – Ник толкал Колю в спину. В его руках теперь тоже прыгал фонарик.
Коля даже как будто не удивился, что он здесь.
– Погоди! Там Мила! У неё припадок! – Он пытался обернуться и разглядеть что-то в темноте, но Ник продолжал толкать в спину:
– Оскар за лучшую женскую роль у неё! Дуй быстрей за ней!
Коля посмотрел, куда Ник указывал фонариком, – в противоположном углу стояла Мила и махала рукой. Потом развернулась и скрылась прямо в стене.
Практически на уровне пола оказалась щель, чуть побольше шкуродёра.
– Ты следующий, – скомандовал, лёг на пол и нырнул, как в трубу, ногами вперёд.
Коля ещё мешкал, как вдруг услышал совсем рядом:
– Не бойтесь.
Он обернулся и чуть не завопил: рядом стояла она, Белая Дева. Тонкий фитиль свечи почти догорел, но она сама словно бы светилась.
– Идите, Коля. Я за вами.
И Колетт тепло ему улыбнулась.
Глава 14
Вода качала, баюкала. Волна вскипала, с тихим шипением закручивалась вокруг ветки, за которую приходилось держаться, иначе бы унесло – в этом месте реки течение сильное. А так хотелось не держаться, отпустить и поплыть вместе с рекой. Закрыть глаза и нырнуть, достать до самого дна. И кто знает, быть может, там, на дне, проступит то, что никак не всплывало в памяти – лица, голоса, люди. Живое, но недоступное. Оно болело и тянуло, стоило лишь бросить туда взгляд. Как будто в бесконечной дали были эти люди, неизвестно куда канули их голоса. Хочешь позвать – не дозовёшься. Хочешь разглядеть – не увидишь.
Она всё-таки разжала пальцы, отпустила ветку. Дала реке отнести себя, потом перевернулась на живот и за несколько сильных гребков вернулась обратно к иве, возле которой плавала.
Лебедь держалась подле, чёрной тенью висела на самой середине реки. Ей ничего не стоило плыть против течения.
– Там глубоко? – спросила Мила с берега.
Колетт встала – вода достала до подмышек.
– А эта – точно не нападёт?
Уже раздевшись, Мила всё ещё мялась на берегу. То кивала на лебедя, то боялась течения, то ей было скользко ступать по речному дну, то вода казалась холодной.
– Здесь хорошо, – сказала Колетт в очередной раз. – Вы не пожалеете, Мила.
– Мы же договорились – на «ты».
– Хорошо, – Колетт смутилась. – Ты не пожалеешь.
Мила вошла по колено и балансировала на илистом дне.
– Нельзя, что ли, просто умыться. Обязательно лезть… – Но договорить она не успела, потому что Колетт, тихо подплыв, вдруг вынырнула рядом, схватила за руку и утянула в воду. Мила ахнула, ушла с головой, вынырнула, возмущённо отплёвываясь, и стала кричать. Но Колетт плескалась и смеялась, так что и Мила стала смеяться и шлёпать руками по воде.
Ник, услышав их смех, сам невольно усмехнулся и подкинул в костёр кусочек бересты, которую только что нашёл в прибивной полосе. Береста была немного влажная, на ней висели засохшие водоросли, они разом вспыхнули и исчезли в огне, как бумага, а береста обуглилась, завернулась, а потом стала гореть ровным, тёплым, но небольшим огоньком. Здесь, на берегу, сухих веток почти не было, они собрали костёр из какой-то мелочи и плавней, а теперь как могли поддерживали. Точнее, Ник поддерживал. Инициатива с огнём тоже была его – после того, как они с Колей искупались, стало ясно, что ночью у реки холодно, а вытираться им нечем. Так что обсыхать было бы лучше возле огня. Вот теперь он и обсыхал, дожидаясь девчонок, а Коля снова ушёл в пещеру – небольшой грот метрах в пяти над рекой, в котором они оказались после того, как проползли по лазу из ледника. Коле не терпелось его исследовать. Хотя чего там разглядишь при свете фонарика? Ник и в сумерках-то, когда они вошли туда с Колетт, ничего особого не рассмотрел – грот как грот, явно вымыт водой, низкий потолок, закутки какие-то по стенам. Ну и вход в лаз. Его уже Колетт ему показала.
Лаз оказался влажный и глинистый, они вылезли чумазые, так что решено было искупаться. Всё равно в темноте не хотелось ломиться через кусты над обрывом обратно на тропу, где они с Колетт оставили велосипед, и дальше – в парк. Честно сказать, в парк вообще не хотелось. Ника передёргивало от мысли, что придётся снова пройти мимо музея, мимо ледника, где всё ещё стоял чёрный внедорожник. Пусть взрослые теперь сами между собой разбираются. А они отдохнут, искупаются – и вернутся. Когда всё утихнет.
На самом деле это дед предложил так сделать – пересидеть пока у реки и не вылезать, и Ник был ему за это очень благодарен. А то его после всех этих приключений, которые начались рано утром, уже порядком трясло. Он сразу же позвонил деду, как только они вывалились из лаза, – на телефоне высветилось двадцать попыток дозвона от него, в пещере же не было связи. Тот, как оказалось, уже поднял на уши полицию – он понял, что с Милой что-то случилось, когда она неожиданно оборвала звонок. Дед успел услышать мужской голос, который её окликнул, но не знал, что происходит и где они. А когда Ник в двух словах описал ему ситуацию, сказав, что там украли Колю и Милу и что сейчас они заперли бандитов в Яме, дед сразу велел больше никуда не ходить, сидеть на месте и дожидаться его.
Чем они теперь и занимались.
– Ты прикинь! – сверху послышался голос Коли, и луч фонарика запрыгал по кустам. – Смотри, что нашёл! – Коля скатился, вытянул руку над огнём. – Это палеолитическое орудие! Настоящий скребок! Я сразу понял, что там должна быть стоянка!
Он крутил в ладонях небольшой, почти плоский, заострённый камень. В смутном свете не было понятно, что это – скребок или просто осколок породы.
Ник пожал плечами:
– Ну да. Прикольно.
– Прикольно, – передразнил его Коля с досадой. – Ничего ты не понимаешь! Это же сенсация! Может, здесь самое древнее поселение в регионе! Может, это вообще точка, откуда всё зародилось!
– Жизнь на Земле? – усмехнулся Ник.
– Вот ты бестолочь. Хотя меня это не удивляет. – Коля опустился возле костра. – Ладно, чего там девчонки?
– Купаются.
– Кстати, это ты круто придумал – чтобы Колетт Белую Деву сыграла.
– Я не придумывал, – помотал головой Ник.
– Так это она сама? Ха! А притворялась, что не знает ничего про Яму. Вот ведь! Я тебе говорю, – Коля
