alt="" src="images/i_057.jpg"/>
БЕРЕГ ОМАХА, июнь 1944 года. Немецкий военный, взятый в плен американскими войсками.
ВОЗЛЕ БЕРЕГА ОМАХА, июнь 1944 года. Немецкие военные, захваченные в плен американскими войсками, хоронят солдат, убитых во время высадки в Нормандии.
НОРМАНДСКИЙ БЕРЕГОВОЙ ПЛАЦДАРМ, июнь 1944 года. Генерал Омар Н. Бредли с недавно вскрытым нарывом на носу.
НОРМАНДИЯ, июнь 1944 года. Немецкий генерал сдается американским офицерам.
НОРМАНДИЯ, июнь – июль 1944 года. Американские солдаты.
Мы дошли до первой цели – шербурского военного госпиталя. Освободили из него около двухсот пятидесяти раненых узников из 82-й воздушно-десантной дивизии и вытащили из подвала неплохие запасы изумительных французских вин. Эрни пошел общаться с бывшими узниками, Чарли – брать интервью у немецкого врача, а я направился в подвал. Опоздал. У всех солдат 47-го полка руки и карманы были заняты ценными бутылками. Я попытался выпросить хотя бы одну, но мне ответили: «Только если ты – Эрни Пайл». Следующая попытка была более удачной. Я попросил бутылку для Эрни Пайла. Солдат с удовольствием поделился. Довольно быстро у меня оказалась неплохая добыча, состоящая из вина «Benedictine» и бренди. Ни Чарли, ни Эрни ничего против этого не имели.
Тем временем генерал Эдди тоже заполучил свою добычу. Ею оказался немецкий комендант Шербура генерал фон Шлибен. Это был наш первый военнопленный в столь высоком звании, и мне очень хотелось его сфотографировать. Однако он повернулся ко мне спиной и отказался позировать, сказав по-немецки своему помощнику, что его достала убежденность американских журналистов, будто им все можно. В ответ я сказал по-немецки, что меня достало снимать пленных немецких генералов. Он пришел в ярость и резко повернулся ко мне. Я сделал снимок, о котором можно было только мечтать.
* * *
Пробиваясь к Сен-Ло, наша 1-я армия прорвала немецкую оборону и в образовавшуюся брешь ринулись танковые и моторизованные части 3-й армии генерала Паттона. Я присоединился к самой быстроходной 4-й танковой дивизии, которая шла вдоль побережья в Бретань. По обеим сторонам дороги стояли радостные французы, выкрикивавшие: «Bonne Chance!» He менее радостными выглядели и дорожные указатели с надписями «90 километров… 80 километров… до Парижа».
НОТР-ДАМ-ДЕ-САНИЙИ, К ЮГО-ЗАПАДУ ОТ СЕН-ЛО, 28 июля 1944 года. Французский фермер предлагает сидр американским военным.
К ЮГО-ЗАПАДУ ОТ СЕН-ЛО, 26–30 июля 1944 года. Солдаты 2-й бронетанковой дивизии американских войск под обстрелом.
Городки, мимо которых мы ехали, сильно пострадали от наших налетов. Американские тактические бомбардировщики сравняли их с землей, чтобы отрезать друг от друга отступающие немецкие части. В этих городках люди были отнюдь не такими радостными. Они сетовали, что если бы мы помогали французским партизанам с тем же усердием, с каким бомбили мирные города, то убили бы больше немцев и меньше французов и быстрее достигли бы своих целей.
Первым встретившимся нам населенным пунктом, нетронутым войной, был маленький прибрежный городок Бреаль. Немцы уже просто бежали от нас, и такая война была мне по душе. Здешние французы были абсолютно счастливы. Еда была прекрасна, а в кабаках первый бокал вина наливали бесплатно.
В этом маленьком городке было сильное и многочисленное Французское Сопротивление. К нам пришли мальчишки и девчонки с винтовками на плечах и сказали, что они отныне в нашем распоряжении. Местом их сбора был отель «Petit», и там я на одну ночь организовал себе персональный штаб.
Le patron отеля и сам был участником Сопротивления. Он сказал, что именно для такого случая припас последнюю бутылку превосходного шампанского. Он пригласил двух юных, стройных партизанок, и мы с большим пиететом ее откупорили.
Внезапно явился с совершенно личной инспекцией молодой майор 1-й пехотной дивизии Пол Гаэл, у которого вообще-то не было никаких дел в этом секторе. Это был мой старый знакомый, и он присоединился к нашему застолью. Шампанское вскоре кончилось, но patron вспомнил, что у него спрятана еще одна последняя бутылка. В общем за этот вечер мы выпили немало последних бутылок. Гаэл принялся учить партизанок танцу джиттербаг, а они его – основам французского языка.
К полуночи patron стал засыпать, а девушки повесили на плечи свои винтовки и сказали, что им пора домой, не то злые отцы прибьют их. Майор Гаэл тоже удалился, забеспокоившись, что по нему соскучится генерал.
НОРМАНДИЯ, июнь – июль 1944 года.
АЛАНСОН, НОРМАНДИЯ, 12 августа 1944 года. Местные жители приветствуют американских солдат.
БЛИЗ ШАРТРА, август 1944 года.
НОРМАНДИЯ, июнь – июль 1944 года. Американский военный полицейский обыскивает пленного офицера СС.
НОРМАНДИЯ, июнь – июль 1944 года. Американский капеллан причащает умирающего немецкого солдата.
Я отправился спать. Среди ночи дверь страшно затрещала, и в мою комнату ввалился толстый, верный водитель Гаэла. Рубашка на нем была разорвана и залита кровью. Он сильно запыхался и лишь возбужденно жестикулировал, не в состоянии ничего сказать. Немного успокоившись, он рассказал, что произошло. Майор, выйдя с вечеринки, был в слишком приподнятом настроении, чтобы сразу возвращаться в дивизию. Перед этим ему нужно было, по меньшей мере, освободить какой-нибудь французский город. Достойным претендентом выглядел Гранвиль, немаленький город, расположенный всего в двадцати милях. Они с водителем поехали туда совершенно одни и ввязались в бой с немцами. Однако тех оказалось несколько больше нужного. Гаэл сказал, что, пока темно, он будет сдерживать натиск врага, и отправил водителя за подкреплением. И вот он, приехав, умолял меня поторопиться, чтобы успеть застать его майора в живых.
Я помчался в 4-ю танковую дивизию. Там сказали, что Гаэла надо отдать под трибунал, если он еще не убит, а их дивизии дан приказ обойти Гранвиль стороной. Однако мне все же дали три бронированных автомобиля с разведчиками. До Гранвиля мы добрались к раннему утру. Город вовсю праздновал освобождение. Над мэрией развевались триколор и звездно-полосатый флаг, а Поля носили на руках бойцы Французского Сопротивления. Шедший следом кортеж распевал Марсельезу, а всех девушек, отдавшихся немцам, согнали вместе и уже начали обривать.
Такой поворот событий немало поразил нас. Гаэл в двух словах все объяснил.
Ночью, когда он перестреливался с
