Королей не счесть, брезжит свет едва,Разлетелись вороны, пропало море,Темнота вступает в свои права,Только гость спасёт нас, и речь о…— Ну и ну! — послышался голос позади него. — Вам нельзя вставать, вы же больны!
Питер аж взвизгнул от неожиданности. Он и не осознавал, что рядом кто-то был.
— Кто вы? — спросил он, повернувшись на сто восемьдесят градусов.
Послышался звонкий смех.
— Нет уж, сэр! Более подходящий вопрос, на мой взгляд, — это кто вы?
Судя по голосу, эта женщина не желала Питеру зла. Но откуда она взялась? И почему называет его сэром?
— Я? — запинаясь, произнёс он. — Меня зовут… Джастис. Кхм, Джастис Траузерс[6].
(Не забывайте, что Питер, который и раньше не был таким уж умелым врунишкой, теперь страдал от серьёзной травмы головы, так что ничего более правдоподобного придумать просто не смог.)
— Джастис? — Женщина на секунду задумалась. — Не думаю, что я когда-либо слышала такое имя. Что оно означает?
— Это просто имя, — снова солгал Питер.
На самом деле слово «Джастис», то есть «Справедливость», было последним, что он услышал перед своим бегством из Гнезда.
— Ну что же, приятно с вами познакомиться, мистер Траузерс! Меня зовут миссис Меласса. Моё имя обозначает счастье и доброту.
Питер прекрасно знал, что «меласса» — это что-то совсем другое. Этим словом называют липкое сладкое вещество вроде патоки, которое применяют в часах вместо песка или при изготовлении сладостей. Однако Питер решил, что возражать женщине — это признак невоспитанности.
— Сэр, чувствуйте себя как дома, — продолжала женщина, — но я настаиваю, что вам необходимо прилечь. Я просто не могу позволить вам залить мой чистенький пол кровью.
С этими словами дама схватила мальчика за плечи и силой уложила его обратно на подушку.
— Вы на самом деле страшно меня напугали, — сказала она, чуть запыхавшись. — Вся эта жуткая кровища повсюду! Удивительно, что я успела убрать пятна, пока они не засохли и не въелись.
Питер ощупал лохмотья, обёрнутые вокруг его головы, и молча согласился с собеседницей. Пока миссис Меласса укладывала его обратно в постель и подтыкала одеяло, мальчик попытался снова включить все органы чувств, насколько ему позволяло его состояние. Судя по голосу, миссис Меласса точно была взрослой женщиной. От неё несло теми же приторными духами, которыми насквозь пропиталась вся комната. Руки женщины были пухлыми и мягкими, и, когда она укрывала Питера одеялом, одышка выдала её возраст. По всем признакам миссис Меласса казалась женщиной, про которую обычно говорят «симпатичная хохотушка».
— Что за слова вы бормотали, когда я вошла? — спросила она, взбивая подушку. — Очень милые и странные слова.
— Что за слова? — Боль теперь пульсировала в голове Питера и с каждой минутой становилась всё более тупой. — А, да это просто… детская потешка, — сказал Питер, подавляя зевок.
— Потешка? — Женщина обдумала услышанное. — Не уверена, что когда-либо слышала такое слово, но я очень люблю всякие стишки. Почему бы вам сейчас не отдохнуть, а утром мы могли бы вместе порифмовать, как вы думаете?
С этими словами миссис Меласса в последний раз поправила одеяло Питера и оставила мальчика в одиночестве, чтобы тот заснул. Что он и сделал практически в тот же момент.
* * *
Когда Питер проснулся, его охватила паника.
— Глаза! — вскрикнул он, вскочив со своего мягкого ложа.
Пот тёк по нему градом, а руки были пусты. Он помнил, что при предыдущем пробуждении он плотно прижимал шкатулку к груди. Не без труда мальчик припомнил странную незнакомку, которая укрыла его перед сном (чего никто никогда прежде не делал). Но теперь шкатулки не было. Всё это было сделано нарочно, чтобы отвлечь Питера, и он попался в ловушку. Питер с трудом поднялся на ноги и начал обыскивать комнату. Он прошёлся по пустым шкафчикам и пошарил по безупречно чистому полу, но никаких намёков на глаза не нашёл.
— Разве можно быть таким глупым? — сказал он и хлопнул ящиком стола. — Теперь эта женщина, должно быть, уже у чёрта на куличках.
— Ку-ку! — произнёс жизнерадостный голосок прямо за его спиной.
