Если у вас когда-нибудь возникнет соблазн окунуть пальцы в водоемы Сада, просто вспомните, откуда течет вода. То, что для одного человека ванная, для другого становится бульоном.
Нравы и тропы Шелковых садов, автор неизвестенВода была холодной, как родниковая. Она утыкала кожу иглами, и мышцы судорожно сжались. Эдит была права по поводу бассейна: его край представлял собой не пологий берег, а резкий, внезапный обрыв.
Пока они тонули, все еще цепляясь друг за друга, Сенлин наблюдал, как синее свечение леса пульсирует над головой. Пауки падали каскадом на поверхность пруда, их толстые тела были плавучими, как пробки. Затем наступила темнота, быстрая и полная, украв чувство направления. Ему пришло в голову, что цистерна может быть такой же глубокой, как Башня; она может переходить в водопровод, соединяющийся с подземными морями. Они вдвоем погружались в самый центр Земли. Внутри идеальной темноты не было ничего, что могло бы указать путь, не считая Эдит, которую он сжимал в объятиях.
Мгновение спустя его ноги коснулись скалистого дна, подавляя дезориентацию. Полный вес воды обрушился на него. Он не отпускал Эдит, хотя знал, что это ее рука так быстро их опустила и так крепко удерживала на дне. Он также знал, что не бросит ее, даже если начнет тонуть.
Затем поверхность над ними охватило сильное волнение, и снова показался свет. Лапы, морды с длинными хоботами – какие-то существа взбаламутили воду, пересекая пруд. Их переход был таким неистовым и проворным, что Сенлин не успел как следует разглядеть тварей, но догадался, что впервые в жизни увидел паукоедов. Стая этих зверей вынудила пауков собраться в рой.
Сенлин таращился наверх, где взволнованная поверхность пруда опять мерцала, озаренная свечением леса. Волны успокаивались. Не было никаких признаков пауков или паукоедов, – впрочем, звери вполне могли поджидать у воды.
Это не имело значения. У него заканчивался воздух. Он поплыл к свету, и лишь тогда осознал всю тяжесть механической руки Эдит. Она плыла вместе с ним, но высокие и тяжелые ботинки в сочетании с бронированной конечностью ужасно ей мешали. Она конвульсивно задергалась. Он с удвоенной силой схватился за ее ремень и заработал ногами отчаянней. Нет, не отчаянней – с растущим ужасом.
Это было все равно что плыть против течения по водопаду. Он напрягал все силы, пока не заболела шея, но они почти не продвинулись. Когда он прекратил отчаянно болтать ногами всего-то на секунду, они начали опускаться в два раза быстрее, чем он их поднимал. Хоть вода и была холодная, ноги Сенлина горели. Эдит подтолкнула его к стене пруда, где она могла с помощью механической руки подтягивать их наверх. Благодаря этому они поднимались быстрее, но все равно недостаточно быстро. В легких Сенлина не осталось воздуха, и от паники он открыл рот; горло свело судорогой, он глотнул раз, потом другой. Ему отчаянно хотелось вдохнуть воду.
Они вырвались на поверхность, и первый вдох отозвался болью.
Потом Сенлин и Эдит выбрались на берег, слишком измученные, чтобы оценить отсутствие пауков и паукоедов. В тот миг Сенлин с радостью бы плюхнулся на постель из битого стекла – главное, чтобы она была сухой.
Оба изнемогали от усталости. Они не спали несколько дней. Их избили, они страдали от голода, а теперь еще и едва не утонули. Это было чересчур. Их дыхание замедлилось. Песок казался мягким, как гусиный пух. Лежа на расстоянии вытянутой руки друг от друга, они на мгновение закрыли глаза, чтобы перевести дыхание, и, сами того не осознавая, погрузились в глубокий сон.
С некоторого расстояния останки кораблекрушений напоминали Ирен подарки, ожидающие распаковки. Вдохновленная видениями полных кладовых, бочонков рома и пороха для их пушек, она ощутила небольшой прилив энергии, пока тащила сооруженные Адамом сани по пляжу.
Но не понадобилось много времени, чтобы понять: подарки уже развернули до них. Шелковые оболочки всех кораблей были взрезаны, как стены палаток. Поскольку многие суда лежали на боку или кверху килем, грубые подобия входа были прорублены в корпусах. Адам зажег фонари, и они начали обыскивать трюмы, в которых все было перевернуто вверх дном, в надежде отыскать припасы и что-нибудь полезное.
Посреди обломков разрушенных шкафчиков и буфетов они не обнаружили ни еды, ни алкоголя, ни пороха. Но зато нашли веревку, доски, бак с водородом и – что было настоящим чудом – целенький воздуховод, аккуратно свернутый и лежащий в углу машинного отделения. Эти столь необходимые материалы подарили надежду на то, что «Каменное облако» удастся отремонтировать, но завтрак отдалился от них, как мираж в пустыне.
