class="empty-line"/>
Какие-то скарабеи побились друг о друга, другие столкнулись с парящими колоннами или "дышащим" шаром, попадали на пол, но Котар не рисковал и изменил притяжение в комнате. Нападавших притянуло к одной точке в пространстве и сдавливало вместе до тех пор, пока к ногам заклинателя не рухнул спрессованный ком металлолома.
Котар обернулся к шару и спросил:
— Недурно для низших созданий, не так ли? Или кем вы нас считаете?
Ребристая поверхность шара пошла волнами. Котар усмехнулся и продолжил:
— Злишься? Скажи что-нибудь. Ты наверняка успела выучить наш язык.
Раздался белый шум — да, на этом корабле-гробнице была какая-никакая атмосфера, и звуки распространялись — настолько отвратительный и выворачивающий наизнанку, что кого-нибудь послабее просто-напросто бы стошнило. Спустя пару секунд из помех и шипения родилось несколько слов:
— Вы. Будете. Уничтожены.
Ударения выставлены неверно, кое-где съедены окончания, но вообще неплохо для новичка в низком готике.
— Может быть, — отозвался Котар и приблизился к своеобразному собеседнику. — Но ты однажды уже потерпела поражение и не уберегла хозяев от безумия. И сейчас тебе тоже придётся отступить. — Котар вскинул проклятое оружие.
Удар, и снова треск помех с оглушительным шипением. Нет, Котар не убил автоматическую систему, перед ним не единственный когитатор с единственным когнис-хранилищем на весь флагман, если позволите такое сравнение. Однако Котар поразил противника мусорным кодом и пожирателем данных, демонами цифрового пространства, что распространялись с немыслимой скоростью, меняя или даже ломая привычный ход вещей. Наверняка система справится с эпидемией и изолирует поражённые участки, но вряд ли теперь сможет отвлечься на такую угрозу, как космические десантники. Охота на двуногих — дело совсем не высшего приоритета.
Котар убедился, что план работает, а потом отправился на поиски боевых братьев. Из-за обрушения их могло забросить куда угодно.
10
Авраам понял, что они у цели, когда против абордажной команды бросили всё и в таких количествах, что им и не снилось.
Здесь были и скарабеи, и осквернители трупов, и призраки, и конструкты куда крупнее.
Одни такие боевые машины напоминали пушку с многосуставными лапками и хвостом, как у скорпиона. Парящая артиллерия зависала на месте, выпускала луч смерти, а потом меняла позицию.
Другие походили на уже встреченных ранее скарабеев, но в десятки раз больше. Тонкие и широкие они вытягивали длинные лапки, клешни и будто бы дирижировали концертом, направляя атаки меньших существ. Время от времени спинная часть их панцирей раскрывалась, и оттуда вылетал отряд скарабеев, один или два десятка роботов сразу.
Третьи… точнее третье. Среди всех чудовищ, обороняющих предположительно тронный зал, выделялась одна воистину исполинская тварь. Она была похожа на сороконожку и превосходила размерами иной танк. Выдерживала всё, чем её пытались убить, и при этом неожиданно ловко нарезала круги.
Сороконожка вдруг прекратила бег и поднялась на несколько метров в воздух, удерживаясь на задних лапках. То, что Авраам сперва принял за голову, раскрылось, и абордажную команду обработали ещё одним рассекающим изумрудным лучом.
Рыцаря Тайгета перерубило у пояса, брат Басир из Караула Смерти лишился руки.
Рама прорычал нечто нечленораздельное, а потом приказал:
— Торгнюр, ракетный удар!
Космический Волк отодвинул ногу в качестве опоры, прогнулся чуть назад, чтобы установить контейнер установки "Циклон" под углом к горизонту, и произвёл пуск. Дорвался до сладкого — это оружие берегли как раз для подобных случаев.
Первая линия наступающих превратилась в мешанину обломков, искорёженного металла и ошмётков гнилых шкур. Однако механическая сороконожка пережила ракетный обстрел, набросившись на тех воинов, кто находился к ней ближе.
— Лев, перезаряди! — крикнул Торгнюр.
— Ага, теперь я — лев?! — отозвался Авраам.
— В бою ты — лев! Шевелись, hrimaldi!
В воксе раздался приказ командора:
— Торгнюр, отбой! Новая цель — пауки!
Авраам бросил быстрый взгляд туда, где последний раз вились изгибы и шелестели многочисленные суставы сороконожки. Вокруг чудовища танцевали — именно так, танцевали, высший уровень владения терминаторской бронёй — сам Рама, Джеймелион, Эллагор, Котар и Валерио. Мерцало силовое оружие, ревело цепное. В ответ сороконожка плевалась лучами, пыталась повалить и раздавить.
— Не тормози! — рявкнул Торгнюр.
Авраам добрался, наконец, до побратима, принялся извлекать ракеты из сумки, чтобы перезарядить наплечную установку. Одна готова, на месте, но впереди ещё одиннадцать однотипных операций.
— Я — пустой! — воскликнул Торгнюр.
Всё это время он не стоял, а поливал наступающих чудовищ уже не из ракетной установки, а из штормового болтера.
— Ну ты считай снаряды! — проворчал Авраам. — Всю дорогу очередями херачишь!
Несмотря на причитания, Авраам подал Торгнюру запасной магазин. Тот с невероятной ловкостью перезарядил оружие, дал длинную очередь и отозвался:
— Всё такой же скучный! Насладись битвой! Fenris Hjolda!
Авраам прошипел ругательства сквозь зубы, но всё же закончил перезаряжать "Циклон". Человекоподобный танк вновь принял стойку для пуска, и вереница ракет отправилась в цель, только уже не по авангарду вражеского войска, а глубоко в тыл, где находилась артиллерия и кукловоды.
Насекомообразные пушки развалились на части. Один каноптековый паук получил попадание прямо в раскрытый панцирь, когда выпускал очередную партию скарабеев, и его порвало в клочья. А вот второй… второй пережил жестокие удары, хотя и не без вмятин, опалённого и перекрученного металла обшивки. Выпущенные им ранее букашки вернулись обратно, чтобы заняться тем, для чего их и создали: не войной, а ремонтом.
На волне вокс-связи снова раздался голос командора, только уже смешанный с металлическим скрежетом и шипением чужеродной твари, которая пыталась командора сожрать:
— Торгнюр!
— Спокойно, ярл! Я разберусь! — Торгнюр повернулся к Аврааму и бросил: — За мной!
— Так это ты разберёшься, не мы. — Авраам ухмыльнулся, но последовал за старым товарищем.
В этот миг сороконожку изранили до такой степени, что она вовсе вышла из себя. Множество лап отрублено, на боках вмятины, прожжённые следы силового оружия и рваные раны, оставленные цепным. И всё же могильный сталкер — как называли сороконожку воины Караула — чуть ли не поднялся на кончик хвоста, взвился до потолка, а потом рухнул с высоты на противников.
Капитан Джеймеллион не успел уклониться. Сказалась слабость от потери крови: первые раны в тот день он получил во время абордажа лёгкого крейсера и ещё пару десятков уже на флагмане. Сороконожка обвила кольцами невероятно вытянутого тела помятые доспехи, а потом сдавила так, что славный герой превратился в месиво, когда не разберёшь, где
