— загадочно улыбнулось Чудовище и сново полезло целоваться.
Возможно, если бы это действительно было нашим первым свиданием, Марк проводил бы меня до двери, поцеловав на прощание и пожелав спокойной ночи. Но сейчас его поцелуи никак нельзя было назвать прощальными. Ни в лифте, ни у двери в наш номер.
— Ты сводишь меня с ума, Маруся, — бормотало Чудовище, осыпая мои губы поцелуями. — Я веду себя, как мальчишка, но ничего не могу с этим поделать.
Слышать такое признание из уст Истомина было божественной музыкой для моих ушей. Конечно, я мечтала бы услышать нечто большее, но я не настолько глупа, чтобы рассчитывать, что такой мужчина, как Марк, может воспылать чувствами к простушке вроде меня. Уверена, в коллекции этого самца масса шикарных женщин. Которые словно мотыльки попались на этот огонь, полыхающий внутри каменной скалы. И я лечу. Лечу без оглядки.
Пропустив меня вперед, Марк захлопнул за нами дверь, щелкая внутренним замком, но не стал включать освещение.
Мы стояли в полоске света, падающего через неплотно сомкнутые шторы из окна. Напряжение между нами казалось настолько сильным, что звенело, дребезжало в унисон с моим дрожащим тельцем.
«Решайся, Маша! Больше таких, как он, не будет!» — требовало от меня бушующее пламя внутри.
Я была уверена, что и Марк не может сдвинуться с места и уйти в свою спальню, потому что испытывает то же самое. Необъяснимое, волшебное и волнительное. Склонившись к моим губам, Истомин набросился на них с алчным поцелуем так искусно, что жар от его ласк стремительно распространялся по моей коже. Так головокружительно, что у меня даже пальцы ног подгибались, рассудок уплывал, повергая меня в таинственную пучину покорности, где не осталось места рассуждениям.
Широкие ладони заскользили по моей спине, все сильнее вжимая меня в каменный торс. Один шаг, и я уже у стены, припечатанная этим монстром. Дыхание Марка становилось все тяжелее, поцелуи все напористее и откровеннее.
Я отвечала на его ласки все смелее, порой более рьяно, чем Марк мог от меня ожидать. Касалась короткого ежика волос на его затылке, отчего приходила в неописуемый восторг, будто моя эрогенная зона на кончиках пальцев. Впрочем, кажется, я превратилась в сплошную эрогенную зону, судя по тому, что где бы мы ни соприкасались — по коже растекался ток.
Прервав поцелуй и тяжело дыша, Истомин шарил по моему лицу осоловелым взглядом. Словно действительно обезумел от происходящего между нами.
— Спокойной ночи, Маруся, — неожиданно прохрипело Чудовище, отсраняясь и забирая свое тепло.
Не знаю, насколько был прохладным вечер и нет ли в номере сквозняка, но я моментально почувствовала себя голой на морозе. Мне нужен этот обогреватель, иначе я умру. От холода, разочарования и неудовлетворенных желаний, болезненно пульсирующих, ноющих и скручивающих мои внутренности, как прачка мокрое белье.
— Нет! — торопливо вскрикнула я, вцепившись в отвороты пиджака Марка и притягивая его обратно к себе. — Я не хочу оставаться одна!
— Но… Все в порядке, Марусь. У нас очень надежная охрана, — опешил от моих финтов Истомин.
— Останься… я прошу тебя, пожалуйста, — часто заморгала я, боясь быть отвергнутой сейчас, когда я готова и когда я хочу, чтобы это произошло, больше всего на свете.
В этом отчаянном порыве я не только притянула Чудовище ближе, но и начала лихорадочно трепать пуговицы его рубашки в попытке расстегнуть их дрожащими пальцами.
— Маруся, — простонал Марк, снова возвращая свои тяжелые лапы на талию законной фиктивной жены.
— Не уходи, — продолжала я твердить, опасаясь, что он меня попросту сейчас впихнет в комнату и закроет дверь.
Подхватив меня на руки, Истомин твердым шагом направился в свою спальню, оттолкнув плечом дверь так, что она громко стукнулась о стоппер на стене. Опустив меня на край кровати, Марк скинул пиджак. С пуговицами рубашки он мучаться не стал, расстегнув лишь несколько верхних, стянул ее через голову.
Глядя на Чудовище, я тоже потянула боковую молнию на платье, снимая его через голову. Наверное, намного красивее и эротичнее было бы сдвинуть бретельки с плеч и позволить платью упасть мне в ноги. Но я на этом поле еще совсем неопытный игрок. Так что к тому моменту, как мне удалось освободить запутавшиеся в элементах платья волосы, Истомин уже стоял в одних боксерах и взглядом изголодавшегося хищника наблюдал за моей колышущейся грудью.
— Ты уверена, что хочешь этого, Маруся? — делая медленный шаг, обманчивый, ленивый, спросил Марк, коснувшись моего подбородка двумя пальцами и заставляя посмотреть ему в глаза.
— Ты ведь тоже этого хочешь, Чудовище? — с вызовом посмотрела я ему в глаза.
— Чудовище? Как мило. Мне нравится, — хмыкнул Истомин. — Конечно, я тебя хочу, но от эрекции еще ни один мужчина не умер, Марусь. Я могу остановиться в любой момент, если ты попросишь.
Я в курсе. Ты из тех твердолобых мужиков, которые не различают, когда женское «нет» это значит «нет», а когда «может быть, и да». Так что обойдусь без женских хитростей как-нибудь. Тем более я ими все равно не владею.
— Я не попрошу, — ответила я ему, уверенно положив ладони на мощную мускулатуру груди Чудовища.
Еще какие-то доли секунды между нами искрило напряжение. Всего один взмах ресницами Марка, когда он опустил взгляд на мои руки, второй, когда опять посмотрел мне в глаза, и третий, когда стремительно прикрыл их снова, наклоняясь к моим губам.
До этой минуты я думала, что объятья и поцелуи сегодняшнего вечера и были тем, что должно было перетечь в продолжение. Но, оказывается, они хоть и были достаточно страстными и откровенными, все же сильно отличались от того, что творил с моим ртом сейчас Истомин.
Глава 28. Мария
Наверное, мне бы следовало испугаться, впервые увидев голого и возбужденного мужчину. Но обнаженный Марк Истомин был произведением искусства: длинноногий, с плоским рельефным животом и широкой мускулистой грудью, густо покрытой волосяным ковром. Этой тестостероновой волосатости не видно под деловыми костюмами Истомина, поэтому только сейчас он выглядит по-настоящему опасно. Как дикарь со звериным хищным блеском в глазах, разглядывающий мое обнаженное тело. Как маньяк, опрокидывающий меня на кровать и нависающий сверху, с двух сторон от меня упираясь руками, словно поймал в клетку птичку.
Дикий блеск в глазах Чудовища волновал меня. Ни один мужчина еще не смотрел на меня с таким желанием. И пугал, потому что я абсолютно не понимала,
