от страха Даньку.
— Мама?.. — испуганно смотрит на меня он.
— Она здесь, всё хорошо, — прижимаю к себе маленькое дрожащее тельце.
— Я знал, ты нас спасёшь, — во второй раз за сегодня обнимает меня малыш.
— Дань, больше он никогда вас не обидит, обещаю, — передаю его беззвучно рыдающей Ане.
— Мам, меня деда Толя научил прятаться, если этот вернётся, и сидеть тихо-тихо, пока Алекс нас не спасёт. Он спас!
— Проводи до машины, — чуть оттягивает меня в сторону от Ани Степаныч, вполголоса давая указание: — Вера за рулём, они, по плану, к Петровичу. А ты обратно. Земли у нас много, а хорошие удобрения нынче дороги, — присаживается он перед уже точно бывшим Ани и начинает профессионально обматывать его ноги скотчем.
Глава 24
Алекс
— Лёш, прости, что втянула вас в это! Он же как уж, вывернется из любой ситуации. У него везде свои люди, а там, где нет, в ход идут деньги. И даже в полиции!
— Ань, мы всё уладим. — Придерживаю её за плечо, дотрагиваюсь до Дани, и тот быстро перебирается ко мне на руки, позволяя одной рукой приобнять русалочку. — Вы с ба сейчас поедете к Петровичу, Толя сказал, ты его знаешь.
— А вы?! — мгновенно реагирует она, крепко сжимая моё запястье.
— Мы… — запинаюсь лишь на секунду, потому что, и правда, ещё не знаю точно, что будем делать, но этого хватает, чтобы Аня вновь побледнела.
— Лёшенька, пожалуйста, давай мы с Даней просто уедем. Господи, не нужно было вам в это вмешиваться! Прости меня, это я во всём виновата.
— Аня, — скольжу рукой по её спине, захватываю талию и с силой прижимаю к себе, — мы всё уладим. И если я буду знать, что вы в безопасности, это будет в тысячу раз легче. Ты мне веришь?
— Лёш, — всхлипывает она, поднимая голову вверх, и я замечаю красные следы от пальцев, оставшиеся на её шее.
«Убью тварь!» — закручивает меня с новой силой ураган бешенства.
— Спасибо, родной! — мгновение, порыв тёплого весеннего ветра, и ярость гаснет.
Хочется послать всё куда подальше, быть вместе с ними, делиться своей жизнью и просто любить.
Склоняюсь ниже к уху русалочки и тихо шепчу:
— Благодарности я принимаю по ночам, начиная с сегодняшней и до конца жизни, детка.
Перевожу взгляд, успевая заметить уголок губы, взлетевший вверх, а следом за ним быстрый, но откровенный поцелуй.
— Я тебя жду, — шёпот в ответ в миллиметре от моего лица и ещё тише: — Люблю тебя, Алекс!
Слизываю её слова со своих губ, напоминая себе, что сейчас в приоритете.
— Даня, — поворачиваю голову к малышу. — У Петровича следи, пожалуйста, за мамой, хорошо?
— Да, — серьёзно кивает он мне в ответ, — не оставлю её одну.
— Молодец! И в том, что сделал всё, как говорил деда Толя, тоже!
В ответ я получаю ещё одно крепкое объятье от ребёнка, и мозг просто взрывается от непонимания, что должно быть в башке у человека, чтобы настолько не ценить свою же семью?
Уже не свою!
Ты к ней и близко теперь не подойдёшь, тварь! Я сделаю всё, чтобы стереть тебя из их памяти навсегда!
— Ну?! — внимательно осматривает нас всех по очереди ба, нервно перехватывая Даню из моих рук и сразу же усаживая его в машину.
— Всё нормально. Сейчас разберёмся до конца и подъедем.
— Хорошо. Держи в курсе по мере возможности.
Вижу, как трудно ей даётся сдерживать себя, но мне достаётся лишь ощутимое поглаживание плеча, а дальше ба переключается на Аню.
— Всё под контролем, моя девочка. Видишь, когда наши мужики берутся за дело, оно спорится, потому что мужики отличные! Садись, — подталкивает она русалочку к машине, разделяя нас, затем резко оборачивается: — Время. Всё потом. Будь аккуратен, и присмотри за Толей. Он мне тоже дорог. Замуж хочу! — подмигивает мне ба, захлопывает дверь и трогается с места.
Маленькая ладошка Дани, машущая мне на прощанье и… глухие удары откуда-то сбоку.
Не откуда-то, а из багажника машины Дары, и она же, собственной персоной, смотрящая на меня возмущенными, злыми глазами после извлечения из временного склепа.
Поддеваю ленту скотча ключом, освобождаю её ноги, затем руки и только потом рот.
— Ох*еть! Я всё расскажу папе! Алекс! Анька, оказывается, украла ребёнка и сбежала!
— Как ты здесь оказалась? — встряхиваю я Дару, притормаживая бесконечный поток возмущений.
— Мне позвонила Галя, — мгновенно превращается в жертву она. — Не появилась ли у нас здесь новая жительница с ребёнком. И её ищет муж. Алекс, она украла его у отца! Это какой нужно быть бессердечной дрянью?!
— Дальше, — затыкаю я её, — как они попали сюда?
— Вот так просто взять и сбежать! Естественно, Глеб озверел, Данька ж его наследник!
— Как они попали на территорию посёлка? — задаю более конкретный вопрос.
— Я их провезла.
— Как?
— Выехала и подобрала на трассе, — хлопает глазами девчонка, словно не понимая моих претензий.
— У них должны были проверить документы на въезде.
— Ага, чтобы предупредили Степаныча и она опять сбежала? Я сказала им спрятаться.
— Дара, ты дура? — начинаю звереть я. — Ты лежишь связанная в багажнике и продолжаешь обвинять Аню в побеге?
— Так она ж его разозлила! Ты бы слышал, как он орал, где Данька и что она с ним сделала!
— То есть то, что сделали с тобой, это нормально?
— Его вынудили! А мне просто прилетело из-за неё!
— Меня тоже вынудили! Поэтому дождёшься отца здесь. Скажешь, что лезла ко мне, и я тебя запер. Хоть словом обмолвишься об Ане и этих, найму человека, который поднимет и найдет всё то, за что тебе будет очень и очень стыдно перед отцом, — толкаю её обратно в багажник и от души его захлопываю.
— Але-е-екс!
— Благодари судьбу, что они тебя не придушили сразу, дура.
Проходя по саду, созваниваюсь с её отцом, преподнося информацию наиболее выгодным для себя образом. Сутки точно посидит без телефона, а потом мы поговорим иначе.
— Нормально? — уточняет Степаныч, выходя мне навстречу из дома.
— Да, не считая Дару в багажнике.
—
