class="p1">Но не успел он расслабиться, как начальник продолжил, его голос стал задумчивым, почти меланхоличным.
– Однако, Пророк, я думаю, что для меня лично это конец пути. Я посвятил свою жизнь поддержанию свободы, какой она была в Ксенополии. Теперь, когда всё меняется, я чувствую, что больше не нахожу здесь своего места.
Кирилл нахмурился.
– Что вы хотите этим сказать?
Начальник поднялся, его блестящий костюм переливался в свете ламп.
– Я ухожу в монахи Ксеносекса, – заявил он с торжественной уверенностью. – Это место, где ценности свободы остаются неизменными. Там, в обителях клана Ксеносекс, царит абсолютная вседозволенность, и никто не осуждает желания.
Рита замерла, широко раскрыв глаза, затем тихо фыркнула, прикрыв рот рукой.
– Вы серьёзно? – переспросил Кирилл, его голос прозвучал глухо.
– Абсолютно, – ответил начальник. – Я давно думал об этом. Монастыри Ксеносекса – это последнее прибежище для тех, кто хочет жить свободно. Там нет границ, нет суждений. Это место, где душа и тело могут слиться с истинной природой свободы.
– И разврата, – тихо добавила Рита, но достаточно громко, чтобы все услышали.
Начальник проигнорировал её замечание, продолжая с воодушевлением:
– Вы, возможно, не понимаете, Пророк, но для меня это вызов. Я уйду, но оставлю полицию в руках тех, кто сможет адаптироваться к вашему новому миру. А я найду себя там, где свобода остаётся безграничной.
Кирилл внимательно смотрел на него, пытаясь понять, говорит ли он серьёзно. Но лицо начальника выражало искренность.
– Вы уверены, что это ваш путь? – наконец спросил Кирилл.
– Более чем, – твёрдо ответил тот. – Я благодарю вас за то, что вы помогли мне увидеть, что мой путь – не здесь. Моя миссия завершена.
Кирилл вздохнул и встал, протягивая руку.
– В таком случае, желаю вам найти то, что вы ищете, – сказал он.
Начальник пожал руку, а затем с театральной улыбкой добавил:
– И если вы когда-нибудь захотите посетить монастырь, просто скажите. Мы всегда открыты для гостей.
Рита тихо рассмеялась, а Кристина лишь покачала головой.
Когда они вышли из здания полиции, Кирилл наконец нарушил тишину.
– Это был самый странный день в моей жизни, – сказал он.
Летающий автомобиль скользил по верхним уровням воздушных трасс, мимо сверкающих огней Ксенополии. Внутри царила странная смесь тишины и напряжения. Кирилл, Рита и Кристина сидели на задних сиденьях, окружённые голографическими экранами с видами города, но никто не обращал на них внимания.
Кирилл устало откинулся на спинку кресла, потерев виски.
– Этот день становится всё абсурднее, – сказал он. – Сначала прокурор с его «отдушинами», теперь начальник полиции, который решил уйти в монахи Ксеносекса. Как это вообще возможно?
Рита, сидящая рядом, улыбнулась, её глаза блестели от сдерживаемого смеха.
– Ты должен признать, что его решение было вполне логичным в контексте всего, что мы видели, – заметила она. – Если твоя жизнь – это пропаганда свободы, доведённой до абсурда, то, наверное, монастырь Ксеносекса – это естественное завершение пути.
Кирилл посмотрел на неё с недоверием.
– Логичным назвать уход в место, где вся философия построена на разврате и вседозволенности?
Рита пожала плечами, её улыбка стала шире.
– В мире Ксенополии это даже кажется последовательным, – заметила Рита. – Ты сам видишь, что они не воспринимают твой указ всерьёз. Для них это просто временное неудобство.
Кристина, смотревшая в планшет, подняла взгляд.
– Не совсем так, – вмешалась она. – Начальник полиции согласился с указом. Это важный шаг. Да, его уход в монастырь – решение личное, но его согласие с вашими изменениями создаёт прецедент для остальных.
Кирилл вздохнул, его взгляд скользил по окну, за которым мелькали голографические рекламные экраны.
– Если каждый, кто соглашается с моими указами, будет сбегать в монастыри, то что это даст? – сказал он. – Мне не нужны символические уступки. Я хочу реальных изменений.
Кристина, не теряя хладнокровия, ответила:
– Реальные изменения требуют времени. Вы уже начали сдвигать систему. Поддержка полиции, даже частичная, – это шаг вперёд. А монастырь Ксеносекса… – она сделала паузу, её голос стал задумчивым, – это лишь способ избежать ответственности для тех, кто не готов к переменам.
Рита усмехнулась, скрестив руки на груди.
– Ты говоришь так, будто сама туда никогда не заглядывала, – поддела она. – Уж ты-то наверняка знаешь, что там происходит.
Кристина подняла бровь, но её тон остался холодным.
– Монастыри Ксеносекса – это закрытые учреждения, – сказала она. – Я предпочитаю сосредотачиваться на более продуктивных аспектах.
– Закрытые? – рассмеялась Рита. – Ты же знаешь, что это больше похоже на клубы, чем на монастыри. Сколько раз я слышала: «Хочешь настоящей свободы? Иди в Ксеносекс».
Кирилл жестом остановил их.
– Давайте сосредоточимся на следующей задаче, – твёрдо сказал он. – Что нас ждёт в клане Ксеносекс?
Кристина активировала голографическую проекцию, и перед ними появилось изображение главного здания клана – гигантского купола, окружённого светящимися кольцами.
– Руководитель клана хочет обсудить, как ваш указ повлияет на их деятельность, – сказала она. – Для них это вопрос прибыли и контроля. Ксеносекс предоставляет услуги, которые зависят от иллюзии полной свободы. Ваш указ ломает эту иллюзию.
– Значит, они будут против, – нахмурился Кирилл.
– Возможно, – ответила Кристина. – Но клану важно сохранить свою репутацию. Если вы предложите им варианты адаптации, они могут согласиться.
Рита хмыкнула, её голос звучал с явной иронией.
– Адаптироваться? Ты серьёзно? Ты хочешь, чтобы клан Ксеносекс начал играть по правилам? Это будет весело.
Кирилл усмехнулся, но в его глазах светилась решимость.
– Если они хотят остаться частью Ксенополии, им придётся меняться, – сказал он. – Я не собираюсь идти на компромиссы, которые разрушат суть моего указа.
Автомобиль начал снижаться, приближаясь к гигантскому куполу Ксеносекса. Его поверхность переливалась всеми цветами радуги, а вокруг витали голограммы, изображающие сцены, которые олицетворяли идею вседозволенности.
– Добро пожаловать в Ксеносекс, – саркастически заметила Рита. – Надеюсь, ты готов к тому, что они попытаются сделать с тобой то же самое, что и с остальными: превратить твои слова в часть своего шоу.
Кирилл взглянул на неё и усмехнулся.
– Пусть попробуют, – сказал он. – Но на этот раз шоу буду вести я.
Когда двери штаб-квартиры Ксеносекса раздвинулись, Кирилл, Рита и Кристина вошли внутрь. Ощущение параллельной реальности было почти осязаемым. Каждое пространство, каждая деталь кричала о культе тела и разврата.
Просторный холл, в который они вошли, напоминал гигантский голографический кинотеатр. На стенах и потолке проецировались откровенные сцены: мужчины и женщины, голограммы, дроны-камеры, создающие эффект полного присутствия. Некоторые эпизоды были стилизованы под античные пьесы, но их содержание явно выходило за рамки классики.
Кирилл осмотрелся, его лицо выражало раздражение.
– Это выглядит даже менее изысканно, чем я ожидал, – заметил он. – Они вообще знают, что такое границы приличия?
Кристина, сохраняя невозмутимость, слегка наклонила
