в общую сеть, можно сказать, из прямого эфира. Чтобы неповадно было делать из синдиката дурачков.
– Занятно… И к чему история? – Я закинула в рот кусочек шоколада. Спиртное постепенно расслабляло, но тело и разум сохраняли контроль над собой.
Парадокс: одни дети Обелиска, пройдя посвящение, становились невосприимчивыми к самым высоким дозам алкоголя и были не способны упиться до беспамятства, как еретики. Другие же – не выдерживали и пары глотков и уходили в штопор даже раньше обычных людей. Я же находилась где-то между. Организм переносил воздействие спирта, но не отличался особенной стойкостью. Все равно употреблять более, чем положено в ритуальных или медицинских целях, не дозволялось. Разум обязан оставаться чист в любой момент. «Чтоб не буянили и Обелиск не разнесли», – шутил Гарм.
– К тому, чтобы ты знала наши правила. Мы никогда не поднимем руку на своих. Если кто-то оставляет заказ на наемника – сам будет устранен. Мы доводим все дела до конца, даже если это будет стоить нам жизни. Я в замешательстве. С одной стороны, твои руки не совсем чисты. Стать «своей» ты не сможешь… Пока что. С другой… Я тебе обязан. Не представляешь, как внутри все переворачивается, когда своего же добивать приходится.
– Не думала, что ты такой эмпатичный, – съязвила я, потянувшись за шоколадкой.
– А я не предполагал, что вы – живые люди, – честно признался Темный.
– Разочарование взаимно?
– Скажи мне кто-нибудь, что я буду вот так сидеть пить с обелисковцем, так еще и с женщиной…
– Еще и с пси-мутантом, – решила я дополнить фантасмагорию, развернувшуюся в голове наемника.
– Во-во, – согласно кивнул Темный. – Ни в жизнь бы не поверил! Как и все еще не верю тебе…
В комнате будто бы стало холоднее. Весь хмель разом выветрился из головы. Тело и разум мобилизовались и готовы были атаковать. Наемник не надел блокатор, но догадался заранее, как еще можно избежать воздействия: ментальные клещи соскальзывали, пытаясь ухватить одурманенный разум. Темный лишь самодовольно улыбался, наблюдая за моими сосредоточенными попытками хотя бы зацепить его пси-волной.
– Этому способу лет столько, сколько самой Зоне, – усмехнулся Темный. – Если сталкер слишком беден, чтобы позволить себе препараты или технику, он накачивается водкой – и вперед. Заодно и встреча с кукловодом становится занятнее.
– Что ты хочешь?
Я ослабила хватку, понимая, что быстрее рухну сама, чем одолею двенадцатилетний виски в организме наемника.
– Ничего. Наблюдал, как далеко ты зайдешь, если спровоцировать. Видимо, и у тебя есть предел. Только сил… или? – Темный хитро подмигнул.
– Ждешь исповеди? Ты и представить себе не можешь, сколько за последнее время я каялась во грехах… – Устало откинувшись на спинку кресла, я наполнила обе рюмки. – Должно быть, ты тоже частенько слышишь мольбы перед тем, как нажимаешь спуск?
– Никак нет, – мотнул головой наемник. – Мне это не нужно. Молитвы, как говорит Дядя Миша, идут из сердца, а не из… где там прячется страх за свою шкуру?
– Не в самом пристойном месте, – поморщилась я.
Темный выглядел изрядно захмелевшим. Однако интуиция подсказывала, что в любую секунду он способен вернуть контроль над телом и рассудком и устроить мне допрос с пристрастием.
– Вот именно. – КПК наемника пиликнул. – О, жрать зовут! Вовремя. А то мы с тобой этак накидаемся без толковой-то закуси, а сие для приличных людей не можно.
Темный поднялся, набросил куртку и отпер дверь. Я не ошиблась. Походка, четкость движений и мелкая моторика наемника говорили о полном контроле над собой.
«Вот же хитрый черт! – подумала я, разочарованно последовав за ним. – Все предусмотрел».
– Что у нас сегодня на ужин? – бодро спросил Темный, когда мы вошли в комнату с единственным длинным столом и поставленными по бокам лавками. Нам с главарем предназначалось место в его начале.
– Мозги кукловода в томатном соусе! – гоготнул крупный мужик, раскидывавший большим половником по мискам нечто, напоминающее переваренную картошку с чем-то мясным.
Неловкость повисшей паузы не заглушал даже зарядивший за окном дождь. Уже знакомый мне Ульф и безымянный пулеметчик замерли, не донеся ложку до рта. Я покосилась на красноватый соус, капающий с края кастрюли на стол. Желудок подкатился к горлу, рот наполнился солено-мыльным привкусом.
– Петро, мать твою растудыть! – рявкнул Темный. – Контузило полгода назад, а придурок ты до сих пор!
– Ой… – запнулся наемник. – Прошу прощения… Мы ж не эти… как их… В общем, тушенка там. Из говядины. Вы ж не веган?
– Кто-кто? – вопросительно подняла я бровь.
Наемник вздохнул и опустился на свое место, приглашающим жестом хлопнув по столу.
– Как вегетарианцы, только жестче. Тем вообще ничего животного жрать нельзя. Но в Зоне такие… хе-хе… долго не живут.
– Еще говорите, что мы странные, – буркнула под нос я.
Повар из Петро оказался ровно такой же отвратительный, как и шутник. Переварить картошку снаружи, но оставить сыроватые куски – надо сильно постараться. Соус же напоминал совершенно безвкусную смесь томатной пасты и воды.
Я тоскливо вздохнула. Что ни говори, а орден имел по меркам Зоны весьма приличные поставки не только оружия, брони и медикаментов, но и продовольствия. Настоятель рассказывал, что наши особые агенты по ту сторону Периметра не менее обеспокоены сохранением Зоны и Обелиска в первозданном виде, потому и готовы сделать что угодно, дабы нужда не отвлекала клан от основных задач.
У наемников, очевидно, таких агентов не имелось. Какая ирония! Те, кто пришел сюда за финансовыми благами, оказываются в резком их недостатке.
Впрочем, деваться все равно некуда. Что, если аскеза – и есть одно из испытаний, пройдя которые я очищусь перед Обелиском? Научусь пользоваться даром лишь во благо, как и пообещала когда-то, и более не разочарую орден…
После ужина мы вновь вернулись в комнату Темного. Так же, как и в первый раз, он заперся на ключ и скинул куртку, тяжело плюхнувшись в кресло. Я попыталась было сесть на соседнее, но ловкий наемник перехватил меня за талию и усадил на колени. Странный контакт вызвал было желание обороняться. Потом пришло омерзение к себе. И, в конце концов, настигло смирение. Бежать некуда… Если для осознания своих грехов придется пройти и через такие физические испытания – пусть будет так. Я выдержу все и не позволю им сломить дух.
Через КПК Темный запустил беспроводную колонку. Зазвучала тихая музыка. Переливы нот фортепиано смешивались со звонкими раскатами электрогитары и ритмичным стуком ударных. Глубокий бархатный голос иностранного певца чем-то напомнил молитвы Преподобного. Жаль, я не понимаю слов…
– Как ты получила свои умения? – спросил наемник, закуривая.
– Долгая история… Я похоронила ее во всех смыслах. Даже твой мастер
