ПЕРВЫЙ ДЕНЬ
— Самое лучшее — проигнорировать ее, — посоветовал мне Даниэль. — Напиши работу, сдай и не вдавайся ни в какие объяснения.
Мы сидели в самом снобистском заведении Малой Польши, куда Даниэль пригласил меня, чтобы серьезно поговорить. Интересно, он взял напрокат видеомагнитофон? А если да, то какой фильм прокрутит в качестве вступления?
— Господа уже решили, что закажут? — атаковал нас кельнер с бдительным лицом, украшенным неискренней улыбкой.
— Решила? — спросил Даниэль.
— Может быть, закажешь сам? — пробормотала я, теребя льняную салфетку, лежащую у меня на коленях. — Я не знаю французской кухни.
Даниэль улыбнулся кельнеру:
— Поколение, выросшее на фаст-фудах.
— Терпеть не могу гамбургеров, — сообщила я. Но кельнер явно мне не поверил. — Просто я не люблю, не люблю все это…
— Понимаю, — прервал меня Даниэль, не уточняя, что он понимает.
— Я просто скверно чувствую себя, когда меня обслуживают другие. Я понимаю, им за это платят, но… — я немножко сбилась, — мне не нравится, когда мне ставят под нос полную тарелку, наливают воду в бокал, как будто я сама не способна это сделать. Мне тогда кажется, что совсем скоро появятся рестораны, где кельнеры будут кормить посетителей с ложечки.
— Привыкнешь, — приободрил меня Даниэль со снисходительной улыбкой завсегдатая и знатока шикарных мест.
— Это элемент игры в сотрудника высшего учебного заведения?
— Что? — не понял он.
— Я спрашиваю, ведя себя как завсегдатай и знаток, ты хочешь показать, что являешься солидным и уважаемым сотрудником высшего учебного заведения?
Сама не знаю, почему я задала этот вопрос. Никогда раньше я не отважилась бы на такое.
— Вижу, ты учишься.
— Надеюсь, я не задела тебя…
— Нет. Но быть раненым — это не так уж плохо. — Он задумался. — К сожалению, большинство людей делает все, чтобы уберечься от боли. Время проходит, мы старимся, и внезапно оказывается, что мы прозевали шанс, чтобы кто-то нас ранил.
— Это плохо, что мы избегаем боли?
— Когда-то я думал, что это хорошо. А теперь считаю, что очень, очень плохо.
СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ
Сегодня Травка впервые пошел с Марией в кино. На стереофильм о динозаврах.
— Меня едва не вырвало, — вернувшись, пожаловалась Мария. — Там к очкам должны давать специальные пакеты. Как в самолетах.
— Действительно такой эффект? — заинтересовалась Милена.
— Эффект был бы, если бы сняли порнографический стереофильм, — сказал Травка. — Представляете? Здоровенный болт, стреляющий прямо в зрительный зал.
— Вот они, мужчины, — скривилась Мария. — Ни капли романтичности. Даже на первом свидании.
СТРАСТНАЯ СРЕДА
— Вы же слышали! — ликовал Травка. — Она сказала «свидание»!
— Ну да, — кивнула Милена. — Но на всякий случай не строй далеко идущих планов. У нее это могло просто случайно вырваться.
— А я думаю, что Мария уже переболела шляпоносцем. Кризис произошел во время гриппа.
— Думаешь, она забыла гуру, как Марианна забыла недостойного Уиллоби? — поинтересовалась Виктория.
— Когда я смотрю на нее, то ни о чем не думаю, — признался Травка, изображая полковника Брандона.
— Ну да, — усмехнулась Миленка. — Синдром недостаточного снабжения мозга кислородом.
СТРАСТНОЙ ЧЕТВЕРГ
Я раздумывала — ехать ли домой. И уже достала клетчатую сумку, как вдруг зазвонил телефон. Папа.
