этого хотим (вот анекдот), её отец отказывает в моей кандидатуре.
— Ты сам сказал, что он мне подходит, а ты ему доверяешь!
— Это было до того, как ты из-за него сбежала!
Набирает обороты Эдвард и даже не думает о своём не так давно прооперированном сердце.
— Не только из-за него.
Тише и отворачиваясь, но все же произнесла Дженнифер. Я топчусь чуть поодаль ближе к двери, как-то неловко садиться с ними за стол, тем более он мне уже всё высказал в индивидуальном порядке, как только пошёл на поправку в больничной палате.
— Сделай скидку на обстоятельства, вы женили нас насильно. Я была на год младше, мне было страшно!
— А сейчас повзрослела?
Пыхтя и сдерживаясь изо всех сил, моя девочка отстаивает свой выбор и моё достоинство.
— Он и его семья были рядом во время операции и восстановления. Тебе не стыдно?
— Не стыдно! Если бы не он, меня бы навещала родная дочь.
— А если бы ты рассказал мне истинную причину сразу, я бы не сбежала. Я бы всё поняла!
— Я не хотел тебя волновать раньше времени, а он… — Эдвард наконец ткнул пальцем в мою сторону, — мог бы относиться к тебе так, чтобы ты не захотела сбежать.
Мог бы. Я мог бы хоть из кожи вон вылезти, но против женских домыслов нет никаких действенных приемов. Хотя я и сам думаю, что если бы был более открытым и надёжным, она бы не поверила никому, или поговорила со мной прежде, чем устроить побег.
— В общем так. — Я видел, как лопнула последняя ниточка каната терпения Дженнифер. — Я люблю его, и если ты против, я сбегу опять. На этот раз с ним!
Теперь воздух в моём направлении разрезал её палец. Мы договорились, что это наш крайний аргумент и не прогадали. Эдвард замолчал, случившееся явно говорило, что его дочь способна повторить. И только я знаю, что она больше не сбежит, я не позволю. Не хочу, чтобы мою жену совесть мучила до конца её дней.
— И в кого ты такая упрямая?
— Возможно, в человека, который мне не рассказал о проблемах с сердцем.
Я пожал плечами, когда Эдвард перевёл взгляд на меня. В конце концов это его гены.
— Ладно. Всё равно только ты её выдержишь.
— Как и она меня, — давлю улыбку, довольный исходом разговора. Теперь пусть хоть столовыми приборами в меня швыряет.
— Только попробуй трепать ей нервы, Джеймс.
— Если я попробую, Дженнифер обязательно расскажет мне, кто главный в нашей семье.
— Я предупредил.
Эдвард ткнул в меня пальцем ещё раз. Кажется, эту битву мы выиграли.
* * *
По традиции мы торопили события. Две недели — личный рекорд подготовки события моей исполнительной секретарши. Мы и так опоздали на целый год.
Гости отнеслись к повтору скептически, родители, несмотря на ворчание, были счастливы. Бри радовалась возможности выйти в свет без ребёнка. А мы просто были влюблены и не замечали ничего вокруг. Впрочем, настоящее веселье в нашей жизни началось позже.
Ещё через две недели мы переехали в Нью-Йорк. Дженни настояла на квартирах в одном доме. Я говорил, что это плохая идея, но кто же меня слушает? Единственно, чего я добился, это разные дома в одном квартале.
Однажды вечером я вернулся домой, обнаружив Дженнифер, играющую с Остином на нашем диване. На минуту я даже засмотрелся на эту милую картину.
— Куда его мама сбежала на этот раз?
— На маникюр.
Я вздохнул. Мы женаты полгода, Остину скоро год, а его мать не справляется.
— Ей это нужно, Джеймс.
— Ты слишком добрая, а ей нужно научиться справляться самой.
Я сел рядом, мысленно примеряя на себя роль отца. Перехватил у Дженнифер парня, который тут же начал кукситься.
— Он чувствует, что ты злишься. Улыбнись. — Я натянуто улыбнулся, вызвав у Остина только слезы. — Ты его напугал.
Вернул племянника девушке, которая явно привлекала его больше, как и меня.
— Он меня самого иногда пугает.
Несильно толкнув меня локтем, жена притянула меня ближе.
— Никаких детей в ближайшее время. Ни за что, пока я не закончу учебу.
И мы честно придерживались этого негласного семейного правила.
Джеймс Эванс, прошло 4,5 года
— Я не просила так много детей, Джеймс! Тем более за один раз!
Дженнифер сидела в кресле на колёсиках посреди просторного больничного холла в родном городе. И, конечно же, обвиняла во всём меня. Я виноват, кто спорит? И я не буду.
А ведь я говорил, что приезжать на последнем месяце беременности к родителям — плохая идея. Но кто же меня слушает?
Женщины — моё проклятье, и теперь мне придётся смириться с этим окончательно. В считанные часы на свет появятся ещё две представительницы прекрасного пола. Я кремень, я должен им стать. От рождения близнецов не умирал ещё ни один отец. Или было? Не хочу пополнять статистику. Тем более, Дженнифер меня с того света достанет и заставит искупить вину за содеянное.
Неожиданно она хватает меня за руку и смотрит глазами полными слёз.
— Я тебя люблю..
Да, и к такому за время её почти бесконечной беременности я привык. Эстер и Кэтлин получились у нас незадолго до окончания её обучения. Перед выпускными экзаменами я вывез её за город на пару дней, чтобы помочь развеяться. Оказалось, она бывает настоящим трудоголиком, даже в обморок один раз упала от истощения.
В этом прекрасном месте она всё и сказала..
* * *
Мы смотрели на закат, сидя на крыльце, примерно как пенсионеры. Странное сравнение для ситуации, но тогда я именно так и думал, меня устраивало.
— Джеймс, знаешь, что я подумала?
— Страшно представить.
Прижимаю её ближе, тщательнее укрывая пледом, на улице прохладно.
— Действительно страшно…
Она перебралась коленями на широкую скамью, целиком повернувшись ко мне. Я уже тогда начал ждать какого-то важного предложения и получил его без особой подготовки.
— Я хочу от тебя ребёнка.
Кто же знал, что сознательно делать своих собственных настоящих детей так сексуально. Неудивительно, что мы увлеклись и перевыполнили свой собственный план.
* * *
И вот теперь я стою посреди родильного зала в надежде, что Дженнифер не сломает мне руку. В том, что она справится с деторождением, у меня вообще нет никаких сомнений.
Как я согласился присутствовать на родах? Выбора у меня особо не было. Впрочем, я набиваю себе цену. Я уже давно понял, что за Дженнифер пойду куда угодно.
Ни одна другая женщина не вызывает во мне и половины тех эмоций, что породила моя жена. Если
