Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
поздний вечер.
– Я с тобой, – сказал Лев, – как раз сегодня у Дщери ключи отобрал, как знал прямо.
Люда замялась, не зная, как объяснить Льву, что он в семье персона нон грата.
– И шесть полок лучше, чем четыре, не правда ли?
На это возразить было нечего, они сели в машину и поехали в мебельный магазин, где папа, нервно озираясь, стоял у самой входной двери.
Мужчины едва успели пожать друг другу руки, Лев радушно, папа – сдержанно, как двери открылись, чтобы запустить очередную партию страдальцев.
Папа со Львом организованно двинулись в потоке, а Люда всегда терялась в толпе, вот и сейчас ее оттеснили в соседний зал, где чуть не растерзали две суровые женщины с блокнотами, подумавшие, что она хочет без очереди присвоить себе кресло-кровать. Люда поскорее ретировалась и обнаружила, что папа со Львом уже бодрым строевым шагом выносят полки из магазина. Люда подумала, что ей сейчас попадет, но папа сказал, что все равно не счел бы для себя возможным взять шесть полок, раз договаривался в очереди, что к нему подойдет еще один человек, а не два.
Полки не поместились в багажник, и Люда, скорчившись на маленьком кусочке заднего сиденья, оставшегося свободным от полок, прикидывала, как, папа думал, они вдвоем с ней дотащат их до дома общественным транспортом. В тот момент она впервые представила себе Льва не как возлюбленного, а как товарища по быту. Что вот скажешь ему, Лев, привези, пожалуйста, вот это вот сюда, и он поедет и привезет. Или еще что-нибудь сделает.
Лев подхватил полки и так уверенно понес их вверх по лестнице, что папе ничего не оставалось, как пригласить его войти. Люда зажмурилась, ожидая самого страшного, но тут же выдохнула, вспомнив, что сегодня бабушка, мама и Вера отправились в филармонию на концерт знаменитой польской пианистки. Люду они с собой не взяли, как новую официальную паршивую овцу семейства.
– Чаю? – пискнула она. Все равно было страшно первый раз видеть Льва у себя дома. Чувство было такое, будто она сдает ему экзамен. А вдруг он посчитает, что она плохая хозяйка, и не захочет больше с ней встречаться? Она старается наводить уют, но вдруг пол, по его стандартам, окажется недостаточно чистым или чашки не до конца отмытыми от чайного налета?
– Игорь Сергеевич, вам помочь полки повесить? – спросил Лев.
– А вы умеете? – встрепенулся папа. – Потому что я полный профан в этом вопросе.
Лев усмехнулся:
– Я тоже. Но мы не привыкли отступать. Разрешите, я позвоню специалисту?
Папа указал ему на телефонный аппарат в коридоре.
– Але, дочь? Ты дома? Можешь подъехать к Людмиле Игоревне? А метро не ходит для вашего величества? – Лев послушал и рассмеялся. – Да, можно и так сказать, но вообще надо полки повесить.
Прикрыв трубку рукой, он спросил у папы:
– Дрель есть? А дюбеля?
– Дюбели, – машинально поправил папа.
– Так есть?
– Нет.
– В общем, дочь, вези все. Давай, ждем.
– Вот нахалка, – улыбнулся Лев, положив трубку, – как, говорит, я подъеду, если ты машину забрал? Ну ничего, сейчас придет и в лучшем виде сделает.
Они прошли в кухню, где Люда лихорадочно накрывала чай. Не так она себе представляла первое появление Льва у себя дома, совсем не так! Накануне она обязательно сделала бы генеральную уборку и приготовила праздничный стол, и сейчас бы тряслась от ужаса не так сильно… Хотя все равно волновалась бы.
К чаю нашлись только сушки и немножко шоколадных батончиков. Чтобы стол не выглядел совсем уж пустым, Люда порезала еще лимон тонкими кружочками и налила варенья из дынных корок в хрустальную вазу на длинной тонкой ноге, а когда разложила салфетки и маленькие розеточки под варенье, то натюрморт сделался не таким уж и скудным.
За чаем разговор не клеился. Папа молчал, но вопрос «каковы ваши намерения в отношении моей дочери, молодой человек?» висел в воздухе, как табачный дух в комнате завзятого курильщика. Под пристальным взглядом Людиного папы Лев пил чай маленькими глоточками, даже не помышляя о том, чтобы взять себе, например, варенья. Люда вообще сидела как статуя, отчаянно подыскивая слова, чтобы разрядить обстановку, и не находя их. Оставалось только благодарить бога, что он, в великой мудрости своей, отправил бабушку с мамой в филармонию. Они бы уж точно внесли оживление в беседу. Сначала мимоходом рассказали бы про Люду какую-нибудь гадость под видом веселой семейной истории. Потом восхитились бы ее по-детски наивным и восторженным отношением к жизни (то есть сообщили Льву, что его девушка – неприспособленная дура). Ну и на сладкое бабушка поинтересовалась бы у Льва о его намерениях таким тоном, что он с криком ужаса выбросился бы из окна. Или выбежал через дверь, но в любом случае больше никогда ни при каких обстоятельствах в этот дом бы не вернулся.
Представив себе эту картину, Люда вдруг засмеялась. Мужчины с удивлением посмотрели на нее, и тут раздался звонок в дверь.
– Здрасте, – сказала Варя, входя и скидывая с плеч огромный рюкзак. При соприкосновении с полом он глухо зазвенел. – Где вешать будем?
Она нагнулась расстегнуть тяжелые, почти мужские ботинки на толстой подошве.
– Проходите так, – поспешно сказала Люда.
– Нет, натопчу.
Люда протянула ей свои тапочки, а сама надела Верины. Тапки оказались Варе страшно велики, и она заскользила в комнату как на лыжах.
– Ну, папусь, показывай фронт работ.
– Дщерь, ты поступаешь в распоряжение Игоря Сергеевича и Людмилы Игоревны.
– Варенька, прошу вас, – папа проводил ее в большую комнату, – может быть, вы хотите чаю или кофе?
– Сразу к делу, – отрезала она.
Папа с Людой задумались. С квартирой семье Корсунских очень повезло. Когда мама с папой поженились, то обменяли свое жилье на три комнаты в сталинской коммуналке. В четвертой комнате жила одинокая старушка, которая умерла вскоре после рождения Люды, а поскольку папа тогда как раз защитил докторскую и получил право на дополнительные двадцать пять метров площади, то подселять им никого не стали. Какое-то время старушкина комната была папиным кабинетом, но, когда Люда подросла и стало ясно, что девочкам в одной комнате тесно, ее переселили туда, и она до сих пор была благодарна папе за такую щедрость. Теперь в трех маленьких комнатах жили бабушка, Вера и Люда, а одна большая официально считалась родительской спальней, но использовалась еще и как гостиная. В ней и решили повесить новые полки, сочтя, что все вместе на одной стене они будут смотреться выигрышнее.
– Вот здесь, Варенька, – папа показал на стену, возле которой стоял сложенный стол-книжка, на котором громоздились высокие стопки книг.
– Ага, поняла.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
