испытывала за всю жизнь после того, как уехала от бабушки. Про время с Алексом… Боже, простите, наверное, неправильно говорить вам такое, но даже одной ночи с ним рядом, кажется, теперь мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
Я даже представить не могла, что так может быть. Тем более со мной…
Вера Фёдоровна, я никогда не перестану благодарить вас за помощь, которую вы предложили мне и моему сыну, и сделаю всё от меня зависящее, чтобы больше никогда не втягивать вас ни во что подобное. Только Даня… Если со мной что-то случится…
— Эй, деточка, это что ещё за мысли?! Вы с Даней уже наша семья! И это безотносительно того, как будут складываться ваши отношения с моим внуком, хотя… Да, конечно, мне бы хотелось, чтобы у вас всё получилось! – ба внезапно расплывается в улыбке, обхватывая меня за плечи и обнимая изо всех сил. — Ты такая прекрасная девочка!
— А ваша дочь? — порчу я такой счастливый момент, но мне хочется услышать ответ, и из уст её матери.
— Самое тяжёлое решение в моей жизни, — слегка отстраняется ба, но не разрывает контакт наших рук. — Я взвесила все «за» и «против», заручилась поддержкой мужа и отпустила её. Не могу сказать, что это был стопроцентно правильный ход, но он однозначно позволил нам сохранить массу нервных клеток. Она создала себе свою параллельную реальность, мы остались в своей.
— Мне нравится ваша.
— Наша, Анечка, уже наша. И ты можешь даже не сомневаться, что они всё доведут до конца! И ещё… Знаешь, почему я люблю Толю? Он очень рационален и умён. Вывод: я выйду за него замуж! — резко меняет тему она. — Поможешь выбрать мне платье?
— Конечно! Но…
— Вот и не будем зря терять время! — увлекает меня Вера Фёдоровна на скамью-качели прямо возле входа в дом, тут же извлекая из-под пледа планшет и засыпая меня массой вопросов, требующих непрерывной работы мозга.
Поэтому, когда спустя час раздается звук открываемых ворот, я даже не сразу реагирую, продолжая вертеться в водовороте тканей, аксессуаров и локаций с видами невероятной красоты.
А когда поднимаю глаза и внезапно обнаруживаю Алекса, подпирающего угол дома и неотрывно смотрящего на меня, сердце просто останавливается.
— Я побуду с Даней, не переживай, — даёт мне отмашку ба, и я срываюсь с места.
Глава 26
Алекс
— Ну, что там? — подбираю я Степаныча, притормаживая рядом с бывшим домом Ани после трех часов общения с адвокатом. — Что-то нашли?
— Да. Всё. Поехали отсюда. Теперь это не наша забота, — проводит он рукой по лицу, словно желая счистить с него грязь, налипшую за весь сегодняшний день. — И, Лёш, не забудь поблагодарить Ирму за рекомендацию таких профессионалов. Сейчас понимаю, что, даже если бы я дёрнул за все ниточки и поднял все свои связи, мы навряд ли смогли бы провернуть нечто подобное.
— Удалось узнать о Тимуре? — не на что особо не надеясь, интересуюсь я.
— Не узнать. Найти.
— Что?! — не верю я своим ушам.
— Эта сволочь посчитала, что самый удачный способ спрятать тело — оставить его у себя.
— Бред. Он что, идиот? Ведь это чистая случайность, что не было никаких зацепок и подозрений на его счёт, в противном случае полиция перевернула бы дом вверх дном.
— Я тоже так думал, пока не увидел, как он отвечает на вопросы. Если бы не опытный психолог, а я такого видел впервые, то с него слезли бы там, где и сели. Трезвый, циничный расчёт. Обычный обыск не дал бы никакого результата.
— Почему?
— Потому что «склеп» был продуман заранее, на всякий случай, авось пригодится.
Ярость бьёт в мозг с новой силой только от одной мысли, для чего это могло пригодиться ублюдку.
— И где же?
— Холодильная камера в стенке бассейна, рядом с блоком для подогрева воды, одно питание, никаких дополнительных выводов.
— Он его заморозил? Зачем?
— Он не сказал, но версий просто уйма, одна — он же хотел занять место Тимура, но кишка по всем показателям пока слишком тонка, и тело «врага», как эмоциональная подпитка, напоминающая, что достоин, ведь он победил.
— Больной мудак,— с отвращением выдыхаю я. — И что теперь? Мы обговорили с адвокатом варианты вывода Ани из-под удара по семье. Она лишится почти всего, но я не думаю, что Аня вообще на что-то претендовала.
— Знаешь, Лёш, небольшая цена, если удастся стереть эту мразь из её жизни. Она умная девочка, не пропадёт.
— Она… МОЯ умная девочка, — с нажимом уточняю я и слышу добрую усмешку в ответ.
— Созрел, наконец? Всё-таки Вера отлично тебя знает. А Аня? Ей же после всего этого тоже непросто, но Дане ты нравишься, уже плюс.
— Сегодня поговорю серьёзно, независимо от результата. Понимаю, что не в таких условиях и не при таких обстоятельствах, но не могу по-другому. Хочу, чтобы знала, что может во всём на меня рассчитывать. Она ведь первым делом заговорила о своей вине и о том, что втянула нас. А я сейчас даже представить уже не могу, что её нет рядом, — крепче сжимаю руль, как будто это может ускорить наш часовой путь в дом Петровича.
— И не представляй, теперь у тебя другая задача: сделать всё, чтобы быть вместе. Настрой у тебя, вижу, подходящий, так что не тяни, а то я вот Вере пообещал, что буду ждать столько, сколько потребуется, и, чувствую, зря!
— Толь, а как же кулаком об стол? — усмехаюсь теперь я в ответ.
— Действенно, но отдача не заставит себя долго ждать. С такой женщиной, как твоя бабушка, нужно общаться с аккуратностью сапёра: результата ждать дольше, но зато он будет стопроцентный и без травм! А Анюта — так вообще золото девочка!
Моё золото, моя девочка… погружаюсь я в предвкушение пока ещё нескорой встречи.
И уже на подъезде к посёлку Степаныч внезапно увеличивает громкость радио, до этого тихо работающего отвлекающим фоном.
Диктор, читающий новости, в завершении выпуска обращается к слушателям с просьбой быть внимательнее на дорогах, особенно в этот поздний час, и с прискорбием сообщает о двух автокатастрофах с летальным исходом, случившихся сегодня.
Первое происшествие — женщина, не справившаяся с управлением и на полной скорости влетевшая
