сокровенный смысл таких фактов, как каракозовский выстрел Намба, выступления мелконадельщиков в префектуре Ниигата, Сибаурская стачка, победы левого фронта профсоюзов — Хьогикай и т. д., и поймет, что дело не в арифмометре, показывающем внушительные цифры а в качестве этих цифр и в беге сгустившегося времени.
• Неестественно быстрый рост не проходит безнаказанно. Он всегда сопряжен с патологическими казусами.
Япония № 1, имеющая супердредноуты, газеты с миллионным тиражом и вертикальные тресты, одной ногой еще стоит в средневековье. Возьмите непрекращающиеся распарывания животов, кровавые рецидивы походов Хидэйоси на Корею, бывших в конце XVI века, культ демонов и неистребимый институт наложниц.
Точно также и Япония № 2, упираясь в первую четверть XX столетия, не может наполовину выкарабкаться из конца XVIII века. Проф. Лондонского Экономического Института Повер, приезжавшая несколько лет тому назад в Японию вместе с Б. Рэсселем, попала в интернат для работниц при одной из токийских фабрик (в квартале Хондзьо). Изу оглянувшись и зажав нос, ученая миссис сказала, что она видит воочию английскую фабрику эпохи промышленного переворота… (Эта фраза цитируется в книге доцента коммуниста Сано «Введение в изучение социальной истории Японии»).
• Сейчас 60 % всего фабрично-заводского пролетариата Японии — женщины.
Нужны гомерические усилия, чтобы этих брошенных в XVIII век безропотных невольниц превратить в пролетарских амазонок. Это будет сделано людьми и временем.
• Сейчас 10 % всего фабрично-заводского пролетариата Японии — дети, подростки до 15 лет, которых нещадно эксплуатируют.
Возьмите какое-нибудь описание жизни детей на английских фабриках во второй половине XVIII века немножко смягчите углы эпитетов, сократите не сколько цифр, выбросьте несколько междометий вместо названий — Манчестер, Больтон, Стокпорт, поставьте названия японских городов, и у вас получится интересная, изобилующая свежими фактическими данными заметка «О положении детского труда в сегодняшней Японии».
Я иногда молюсь так:
— Слушайте, Чарльз Диккенс, если метампсихоз не сказка, то, ради бога, вселяйтесь в японского романиста Кикути и напишите несколько новых «Никкльби» из жизни японских фабрик!
2. До-история
До 1918 года была до-история. Настоящая история, плотная, туго набитая фактами и связная, идет с 1918 года.
До-история состоит из отдельных разрозненных событий, всплесков, отрывочных выступлений. Первые рабочие союзы, созданные стараниями энтузиастов-интеллигентов, вернувшихся из Америки, появились в последнем десятилетии XIX века. То был период героической деятельности трогательных идеалистов, энергичных пионеров и непреклонных безумцев. Вот они: «японский Роберт Оуэн» — Сакума Тэйити; первый организатор союза рикш, впоследствии казненный — Окуномия; Накадзима Хандзабуро автор и режиссер первой японской стачки на Гавайских островах, зачинщик крестьянского движения в Маэбаси, самоотверженный чудак, окрещенный всеми «сумасшедшим». Это — будущие славные члены японского пролетарского Пантеона.
• Первая в истории Японии рабочая демонстрация состоялась 10 апреля 1898 г. В восемь часов утра 800 рабочих собрались в помещении организации, повернулись в сторону императорского дворца, прокричали троекратное банзай в честь сына Неба и, надев головные уборы, специально сшитые к этому дню, пошли стройными рядами в парк Уэно под пенье первой в Японии рабочей песни. Прийдя в парк, где было больше полицейских, чем деревьев, они откупорили сакэ, съели обед, принесенный ими в деревянных коробочках и в три часа дня чинно, с достоинством разошлись. (В этот день ответственным распорядителем демонстрации был один юноша, незадолго до этого возвратившийся из Америки, где он блестяще кончил университет с званием бакалавра. Вскоре этот юноша стал наряду с анархистом Котоку в первых рядах японских революционеров, а после начала полицейского террора вынужден был эмигрировать. Теперь его, уже шестидесятилетнего старика, можно часто видеть тихо шагающим по Тверской. Теперь он — непременный член исполкома Коминтерна и зовут его Сэн Катаяма).
• В этот памятный день на улицах Токио впервые зазвучала песнь, которая начиналась так:
Даже гора Фудзи, что высится в небе, —
Это только глыба комьев земли.
Товарищи по работе, настало время —
Возьмемся за руки,
Вместе — наступать иль отступать.
Будем биться крепкими рядами.
Ну-ка, перегоним гору Фудзи
В своей крепости и спаянности.
Если жарко взяться, что-нибудь да выйдет.
Если жарко взяться, что-нибудь да выйдет.
• (Первомай был отпразднован в первый раз в Японии группой социалистов в 1905 году).
• Эти рабочие организации были эфемерны — рождались в результате отчаянных усилий и быстро лопались при первом тычке полицейского пальца или после первого провала стачки.
В это же время когорта революционеров во главе с Котоку, Катаяма и др. бешено пробивала себе дорогу сквозь стену полицейских и охранных псов. Скрипящие тюремные ворота стали для них добрыми старыми знакомыми.
• В 1910 году принц Кацура, премьер-министр, генерал, не видавший ни одного боя, решил уподобиться богу Сусапоономикото, некогда отсекшему разом все головы у зловредной гидры. В июне этого года 26 революционеров во главе с Котоку и его женой Канно Сура были внезапно схвачены. В январе следующего года, после приговора верховного суда, с ними торопливо расправились. Двенадцать — в их числе чета Котоку — были удавлены — в Японии смертная казнь производится при посредстве особой машины «косюдай» — «горлодавилки», в объятиях которой смерть наступает не раньше, как через пятнадцать минут. (Мне один товарищ прокурора говорил, что многие умирают с улыбкой, ибо смерть на «давилке» очень приятна). Еще двенадцать были присуждены к каторге на всю жизнь. Из них умерло до настоящего времени — пять, сошел с ума — один, остальные шесть еще живы. С ними сообщаться нельзя никому, родные и друзья простились с ними навсегда 15 лет тому назад. Причина ареста и расправы неизвестны, ибо в печать попало только несколько туманных и кратких, как танка, сообщений. Обо всем процессе известно столько же, сколько сыну моему Аттику о биографии первого царя на Сатурне.
В правительственном коммюникэ было глухо указано что Котоку и его товарищи были накануне какого-то невероятного преступления, которое, буде оно осуществлено, покрыло бы их извечным позором. Их просто удержали от этого faux-pas…
• Ликвидация 24-х и последовавший за ним полицейский террор достигли цели — революционное и рабочее движение на время были стерты с лица земли.
• В 1912 году адвокат Судзуки робко организовал, оглядываясь на нахмурившего брови минвнудела, «Общество дружбы» — «Юайкай» — рабочий союз с вегетарианской программой. В почетные советники был приглашен промышленный даймьо барон Сибудзава. Благодаря удачливой звезде союзик просуществовал до 1918 года, а затем он вдруг стал быстро разбухать, как отрок Момотаро из популярнейшей японской сказки.
3. Война на белом Западе
Август 1914 года. Война. Вступление Японии в войну. Штурм Циндао. Отчаянное обогащение Японии — рынки, военные заказы. Нарикины — скоробогачи растут, как бамбуки
