рвут одежду, снимают шорты, член упирается в ее бедро. От дикого желания засадить, даже яйца сводит.
— Да, милый. Возьми меня! — дико стонет девушка, вновь захватывая в плен мои губы. Мы сплетаемся языками, жадно вылизывая ротовую полость. Горим в нашей похоти, горим в аду.
Я бросаю ее на кровать и нависаю сверху. Она невероятно возбуждена, соски превратились в горошины и манят. Я захватываю один губами и мягко всасываю в себя, ладонью правой руки ныряю в развилку стройных ножек, промежность гладкая и невероятно мокрая. Хочет меня безумно, неистово потираясь о мою руку.
— Ты все испортила, Лейла! — шепчу я, переключаясь на другую грудь. — Кира с дочкой не прилетят сюда. Все по пизде пошло.
— Накажи меня, Макар! — хрипит она, трясясь от нетерпения. — Я так хочу тебя, пожалуйста!
— Накажу! Ты это заслужила, Лейла. Вся моя жизнь летит к чертям собачьим!
Ласкаю грудь, прикусываю языком, а затем снова зализываю.
— В моей спальне есть смазка и презерватив, — задыхаясь, шепчет девушка. — Делай со мной все, что хочешь. Я готова!
Дважды меня просить не приходится, я подхватываю ее на руки и несу в спальню. Бросаю на кровать, резко переворачиваю и притягиваю к себе. Она охает и грязно прогибается в пояснице, упираясь локтями в матрас. Я тянусь к прикроватной тумбочке, выдвигаю ящик и нахожу тюбик со смазкой для анального секса. Меня потряхивает от нетерпения. Лейла ладонями раздвигает ягодицы, демонстрируя сочащуюся смазкой вагину и тугое колечко ануса. Меня ведет от этой картины. Горячо и остро.
Выдавливаю приличную порцию на дырочку, приставляю головку члена и медленно погружаюсь в задницу.
От тесноты и жара у меня темнеет в глазах. Боже, я так долго мечтал об этом. Лейла гортанно стонет и немного отодвигается.
— Сюда иди! — рычу я, насаживая ее на себя. Двигаюсь плавно, растягивая под свой внушительный размер. Она пищит, но терпит. Нравится, как же мне нравится. Совершенно другие ощущения, запретные и пикантные. Вхожу в раж и ускоряю темп, тело подо мной двигается навстречу, Лейла постанывает и кайфует. И я кайфую от тугой дырки, в которой двигаюсь, словно поршень. Удовольствие такое, что крышу сносит. — Сука! Всю жизнь мне испоганила!
— Да, да, еще, — хрипит Лейла, насаживаясь на полную длину. Ее трясет от переполняющих ощущений, она напрягается, ласкает себя пальчиками, и сотрясается в оргазме. Стенки прямой кишки плотно обхватывают мой ствол и вибрируют, даруя неописуемый восторг. Пару раз качнувшись, я тоже взрываюсь умопомрачительным оргазмом, кончаю в нее и падаю сверху, весь липкий от пота.
Резко сажусь в кровати, не до конца понимая, где я нахожусь. Вырубился, как только положил трубку. Тяжело дышу и сжимаю подушку, эрегированный член таранит трусы. Приснится же такое. Еще и настолько реалистично! Пиздец какой. Что вообще происходит? Наваждение, даже страшно. В комнате фантомно присутствует образ Лейлы, я даже ее запах чувствую. Поднимаюсь и нараспашку раскрываю окно, впуская в спальню прохладный влажный воздух после грозы. Прихожу в себя, и голова немного проясняется, но меня это совсем не радует, потому что я в мельчайших подробностях вспоминаю, что произошло вчера вечером. Я изменил своей Кире. От осознания произошедшего хочется рыдать и рвать на себе волосы. Как такое произойти могло вообще?
Остаток ночи я не спал. Лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. Я еще не до конца осознал тот пиздец, в котором сам же и оказался. С гондоном и ресницами разберемся. Тут ко мне не подкопаться, на записях с камер меня в квартире нет и не было. Пугает другое. То, что произошло сегодня вечером.
Сорвался, добравшись до запретного? Лейла виновата? Ее доля вины есть. Не приди она ко мне вчера, ничего бы не было. Мог ли я ее выставить вон? Разумеется. Мог, но не захотел. Возжелал запретное тело, которое манило меня и снилось периодически на протяжении последнего месяца.
Люблю ли я Киру? Априори. А Лейлу? Нет, однозначно. Там другое. Грязь какая-то. Еще и разговоры эти про анал. Раскрепощенная девочка, стонала вчера так сладко. Блядь! Противно от самого себя. Всегда осуждал таких мужиков, которые, имея семью, ходят налево. А сам чем лучше? Кусок дерьма!
Кира не прилетит с дочкой. Что ж, наверное, так лучше для всех. Я приведу в порядок свои мысли, и малышка моя остынет, подберу нужные слова. Изменил бы я ей в другой ситуации? Уверен, что нет. Возможностей было предостаточно, находясь в командировках, но я даже мысли не допускал. Всегда перед глазами стояла она — моя маленькая девочка, выжившая в суровых условиях. Вечно голодная и испуганная, но не сломленная малышка. Всегда знающая, чего хочет.
Что означает вчерашний секс для меня? По сути, ничего. Даже юридически — это была моя жена, я не нарушил закон. Но на душе паршиво.
От друзей слышал, что в первый раз всегда погано, но не думал, что до такой степени. Еле дождавшись утра, встаю и принимаю душ. Башка гудит, в душе полный раздрай. Не достоин. Я не достоин своей Киры. Готов ли я ее отпустить? Нет. Это даже не обсуждается. У нас общий ребенок, в конце концов.
Выйдя из душа, возвращаюсь в свою спальню и нахожу сидящую на кровати Лейлу.
— Доброе утро! — шелестит она, опустив глаза в пол. Думал, спит еще, на мне только повязанное на бедрах полотенце. Собирался одеться и поднять ее для разговора.
— Лейла, — еле сдерживаюсь от негодования. — Кира нашла твою ресницу на своей подушке и использованный гондон. Это что за подстава?
— Блин! — откидывается она на спину, закрывая лицо ладонями. Короткие шорты обнажают округлую ягодицу. Я усилием воли отвожу взгляд. — Мы забыли выбросить. Прости, пожалуйста!
— Ты приводила Гийома в мой дом? Ты серьезно, блядь? У меня проблемы из-за тебя!
— Да. Мы просто хотели поговорить. Где же мне еще с ним встречаться? — с надрывом кричит она.
— Кафе, ресторан, парк, театр! Да куча мест. Но не трахаться с ним в нашей с Кирой кровати! Ты вообще умом ебнулась? — срываюсь я. Она что, реально не понимает, в чем косяк?
— А я хотела на твоей, Макар! — вскакивает она на ноги, возвышаясь надо мной, стоя на матрасе. — Хотела уткнуться лицом в подушку, вдыхая твой запах, пока он имеет меня сзади. Представлять тебя на его месте, сгорать от желания и удовольствия, стонать твое имя в одеяло и быть твоей. Только твоей. Мне надоело это все, я влюбилась в тебя и
