Я С ТРУДОМ МОГЛА сосредоточиться на работе, отчасти из‐за того, что почти не спала ночью. Я постоянно представляла себе, как в магазин заходит Бауэр и начинает мне угрожать. Знаю, это звучит глупо. Я была в безопасности. Мне всего‐то требовалось взять телефон, нажать кнопку, и охрана была бы тут через минуту. Всякий раз, когда я смотрела на эту кнопку, мне становилось легче. И все же я не могла то и дело не посматривать с опаской на входную дверь.
Внезапно пришло сообщение от Кензи: Сегодня вечером у меня. Надень все черное.
Все черное? С чего бы это? Затем я вспомнила, и приятное волнение охватило тело. Я никогда не закидывала мусором ничьи дома. Вероятность быть пойманными немного пугала, но результат того стоил. Я отомщу ему.
Я так волновалась, придя домой с работы и собирая черные вещи, какие только у меня были. В подвале у Кензи я без конца нервно хихикала, что мы одеты как банда миленьких воришек. Даже Винсент экипировался как надо, хотя он всего лишь должен был ждать нас в машине, чтобы обеспечить быстрый побег. Его единственные черные брюки были от костюма, а из водолазки он давным-давно вырос. Вин позволил нам вдоволь посмеяться над ним, но, должна признать, после вчерашнего я рада была его присутствию и считала своим другом.
– Я тут кое‐что разнюхала, – сказала Лин. – Пролистала все странички Бауэра в соцсетях. У него везде миллион фотографий его красного джипа, который он зовет своей деткой.
Я фыркнула, а Моника отпустила зычный смешок.
– Так что, – продолжала Лин, – думаю, нам следует вместо дома заняться его машиной. И мы должны использовать что‐то, что не нанесет ущерба.
Кензи захихикала и притащила пакет из магазина. Когда я заглянула в него, мне пришлось моргнуть несколько раз, глядя на длинные упаковки.
– Печенье? – хором спросили мы с Моникой.
– Да! – Лин и Кензи захохотали, как парочка злых гениев. – Завтра обещают самый жаркий день за всю неделю. Мы размажем печенье по всей его тачке, а когда утром выглянет солнце, оно начнет таять и его будет очень сложно оттереть.
Кензи повалилась на спину и смеялась, схватившись за живот, а Винсент улыбался, глядя на нее, как на играющего котенка. Ладно, хотя печенье и не походит на средний палец, который я хотела показать Бауэру, это все же было лучше, чем ничего.
– Вы знаете его адрес?
– Да, – сказала Лин. – Он живет на той же улице, что и моя подруга с гимнастики. Она терпеть его не может: говорит, что он придурок, которому всегда все сходит с рук.
Я немного занервничала.
– Погоди, ты ведь не сказала ей, что мы собираемся сделать, правда?
– Нет. Она позвонила мне вчера и спросила, что произошло, и она на сто процентов на твоей стороне. Никто кроме нас не в курсе. Двинули?
После этих слов мы оттопырили мизинцы и скрепили их вместе. Винсент неподвижно сидел на своем месте, и мы с нетерпением посмотрели на него.
– Ну? – сказала я. – Давай к нам.
– Эх…
Он неловко присоединил свой длинный палец к нашим пальчикам, и мы все засмеялись. Наконец последние приготовления. На всех были маскировочные костюмы. Полностью черные. Дешевые эластичные черные перчатки и маленькие шапочки из магазина, где все по доллару, – спасибо сообразительной Лин. Черные тени, густо нанесенные вокруг глаз. Чтобы скоротать время до начала операции, мы выключили свет и зажгли фонарики, танцуя под подборку чирлидерской музыки Кензи. В полночь мы отправились в путь. Винсент сидел за рулем черной «Хонды», она была менее подозрительной, чем мой здоровый старый минивэн. В тот момент я почти любила Винсента. Он помогал и все держал под контролем, и я ощущала приятное чувство защищенности.
Мы приехали в район так называемой аристократии – большие дома в классическом стиле, с огромными лужайками и пышными деревьями по границам участков. На каждом участке бассейн и беседка на заднем дворе.
– Нам дальше, – прошептала Лин. – Подруга сказала, что его дом в конце улицы, из красного кирпича.
На улице было тихо и пусто, когда Винсент медленно подъехал к нужному дому. Джип Бауэра стоял на дороге напротив гаража.
