Здесь лежатВлюбленные.Никто теперьНе потревожит их —Соединенных навекиРукою смерти.Да, но не сейчас, сейчас еще надо жить, стремиться, пытаться что-то оставить после себя в мире. Надо, возможно… создавать счастье, а потом придут благословения мира, Бога и людей, и человек уйдет с чувством выполненного долга. З., ты, может быть, думаешь иначе – мудрее. Но я рассуждаю так материально и потому, что, как ты сам говоришь, я немного слишком спокойна. Да, я знаю, я как жирная потягивающаяся кошка. Почему мне сейчас грустно, странная, неясная и беспричинная печаль, – ах да, Дидо. Да, кроме этого, я весь день думаю о них, и ночью тоже я вижу во сне их обоих, мамочку и его. И я знаю, что я бы им все отдала, и себя, и свою душу, потому что чувствую, что люблю этих двоих больше всего, чувствую, что они мне самые близкие и дорогие. Когда я гуляю с Зигу по дальним улицам (вот ирония судьбы, мы не уверены, будем ли живы, город разрушен, война, жуткая неопределенность, белые повязки), а я счастлива, так хорошо, и мне хотелось бы постичь, точно определить «нечто», что существует и чего нет – но есть. Я иду и смотрю на необыкновенно зеленые глаза и слушаю слова, иногда ироничные (потому что у нас ироничный разговор), и этот обычный мир, который я знаю так хорошо… ужасы войны… кажется мне счастливым. И это не только эгоизм (эгоизм, то есть Зигу и я). Например, я смеюсь, З. говорит, что я смеюсь над ним, хотя знает, что это не так, а через минуту мы говорим одновременно. З.: «Смейся, если тебе это доставляет удовольствие, и когда тебе угодно», я: «Не буду смеяться, потому что тебя это расстраивает» – и мы оба взрываемся от смеха. В таком настроении хочется, чтобы все были счастливы, чтобы все хорошо сложилось между Норой и Юликом Б., Иркой и Генеком, Арианкой и Рысеком, и у всех девочек с их любимыми; хочется, чтобы все эти любви созрели и превратились в образцовые, счастливые браки. «Безумие думать об этом сегодня, думаешь, я не знаю, что ты мне хочешь сказать, дружище. Да, но те, кто любит, всегда безумны, потому что любовь – это безумие, а безумие – это жизнь. Так что пусть всем нам будет хорошо, пусть я скоро снова буду целоваться, и пусть Зигу всегда остается таким, какой он сейчас! Если бы я умела, я бы спела мощный гимн во славу Господа, любви и мира, но я не умею, так что мурлычу что-то в душе!
