чтобы двигаться, но я могу почувствовать, кто это, даже не видя его.
— Куп, держись, я иду. — Мое сиденье толкается, когда Кайден двигается, и я стискиваю зубы, слушая, как он ругается, ударяя рукой по металлу машины. — Я не могу вылезти, поэтому попробую заползти на переднее сиденье. Ты можешь двигаться?
Я отвечаю ему, или, по крайней мере, мне кажется, что отвечаю, но потом он выкрикивает мое имя громче, так что, возможно, я этого не сделал. Реальность и мечты сливаются воедино, и я изо всех сил пытаюсь держаться за то, что реально, стараясь остаться здесь, в этом моменте, со своим близнецом.
— Не могу пошевелиться. Джейми, где Джейми?
Паника съедает меня изнутри, или, может быть, это реакция моего тела на тот беспорядок, в который мы попали. Я не знаю, потому что не могу сосредоточиться. Черные облака кружат перед глазами, как дым, цепляющийся за стены горящего дома. Темный, мощный и неотвратимый.
Голос Кайдена заставляет меня открыть глаза. Когда они снова закрылись? У меня ужасно болит голова, но я поворачиваюсь лицом к середине машины, затем прислоняю его к боковой дверце.
Кайден матерится, пытаясь пробраться ко мне спереди. Но машина слишком маленькая, а передняя часть сильно повреждена, поэтому он наклоняется половиной тела над искореженной консолью.
Несмотря на страх и раздирающее душу осознание того, что я не уйду от этого, я улыбаюсь. Потому что Кайден здесь, со мной. Как поэтично, как трагично, как опустошающе прекрасно, что мы вошли в этот мир вместе, и теперь я покидаю его вместе с ним.
— Купер, держись, ладно? Помощь уже рядом.
Он пытается вывернуть руль, который раздавливает меня, порезав руки об осколки стекла, разбросанные вокруг нас. Это тщетная попытка. У него течет кровь из головы, и его глаза часто моргают, но он не прекращает прикасаться ко мне, дергать за ремень безопасности, щупать пульс, убирать волосы с моих глаз.
Он пытается спасти меня. Моя голова, как мертвый груз, лежит на плече, и в глазах темнеет, прежде чем снова возвращается в фокус, но они колеблются, то исчезая, то вновь появляясь. Мое тело больше не болит. Холодно, но в то же время оно немеет, как будто я отмок в ведерке со льдом. Или в одном из тех бассейнов с холодной водой. Я всегда хотел попробовать что-нибудь из этого. Мои глаза закрываются, и я представляю снег, а затем вижу нас с Кайденом маленькими детьми на санках. Потом мы становимся старше и катаемся на велосипедах. Красивые красные и золотые листья взметаются вокруг нас, когда мы кричим друг другу, чтобы они шли быстрее, а потом нам по двадцать, и мы лежим в саду, наблюдая за звездами, пока холод проникает сквозь нашу одежду.
Я хочу сказать кому-нибудь, кому угодно, — что вижу и воспоминания о своем прошлом, и свое будущее. Люди уже знают это?
Мои глаза ненадолго открываются, и я смотрю в такие же голубые глаза моего близнеца. Есть тысяча вещей, которые я хочу ему сказать. Я хочу, чтобы он знал о тысяче обещаний, желаний и грез, но мой язык отяжелел, и моих слов осталось всего несколько. Как будто я держал в себе миллион слов, а теперь, когда все во мне начинает успокаиваться и это спокойствие окутывает меня, осталось всего несколько.
Мне нужно придать им смысл.
— Кайден, — его имя на моих губах — это мольба. Эти слова, произнесенные с хрипотцой, причиняют моему сердцу боль больше, чем где-либо еще. — Ищи меня среди звезд.
Его лицо морщится, опустошение написано в каждой черточке и впадинке, и он плачет, его печаль достигает высоты ночного неба.
— Нет, нет, ты в порядке. — Он плачет сильнее, и даже сейчас все, что я хочу сделать, — это обнять его и сказать, что все будет хорошо. — Помощь идет, просто продержись еще немного ради меня. Пожалуйста.
Мысленно я качаю головой, но на самом деле мне кажется, что я вообще не двигаюсь.
— Скажи Джейми... Скажи Джейми — всегда.
Мой милый парень. Он перевернул мою вселенную, осыпал её звездами и зажёг пламя внутри меня в тот день, когда вошёл в мою жизнь. Никто никогда не говорил мне, что любовь может быть такой чудесной, такой меняющей жизнь, такой всепоглощающей. Мне никто не говорил, но Джейми показал мне. Он показывал мне это каждый день, в каждом поцелуе, каждом прикосновении и каждом нежном слове.
Его любовь чиста, страстна, и весь прошлый год она была моей. Надеюсь, он сможет простить меня за то, что я ушёл от него. Я бы осталась рядом с ним и состарилась вместе с ним, если бы это было в наших силах.
Тёплая рука Кайдена смахивает слёзы, текущие по моим щекам.
— Скажи ему сам. Скажешь, когда мы выберемся отсюда.
Мои веки сейчас слишком тяжёлые, чтобы их поднять, а лёгкие требуют воздуха, но я не могу за него ухватиться, не так, как мне нужно. Хотя я не чувствую паники. Всё, что я чувствую, — это невероятную грусть, но в то же время и лёгкость, как будто я, быть может, уплываю прочь.
Кайден кладёт руку мне на щеку и прижимается своим лбом к моему, затем запечатывает нежный поцелуй на моей коже.
— Я люблю тебя, — говорю я еле слышным шепотом.
— Купер! — кричит он. — Открой глаза, Куп, пожалуйста, пожалуйста, открой их. Не оставляй меня. Я не могу сделать это без тебя. Пожалуйста. Я люблю тебя. Ты нужен мне.
Он судорожно втягивает воздух, и я хочу сказать ему, что он это переживёт, но мои слова закончились. Их больше не осталось.
Мне кажется, я улыбаюсь.
Мне кажется, я улыбаюсь, и со мной всё в порядке, потому что, хотя сейчас темно, и я так и не смог сделать всё, что хотел, я вижу Кайдена и Джейми в море света, и они — всё, что мне когда-либо было нужно.
И однажды я найду их среди звёзд.
Глава 16
Джейми
— Тебе повезло.
Слова медсестры прокручиваются в моей голове снова и снова. Они застряли на повторе. Непрерывный нож, который вонзается в моё сердце, лишь для того, чтобы выдернуть его обратно.
В этом нет ничего везучего. Всё это так чертовски хуёво. Меня выбросило из машины, и я выжил. Я отделался рваными ранами кожи, сломанной рукой, переломанными ребрами и сотрясением мозга.
