бремени, и матери с новорождёнными детьми.
— Знаешь, Пай, — сказал мне однажды Шало, — видимо, жизнь ставит передо мной и перед тобой разные цели и задачи. Поэтому и решаем мы их по-разному. Я не люблю быть на виду, а ты прославился на весь Таймер. Но я абсолютно уверен, что многие самые главные ответы мы нашли сообща.
Я порывисто обхватил его за плечи и сказал:
— Как часто ты бываешь прав, мой необыкновенный друг. Ты однажды предрёк — она выйдет ко мне из стены? Так и случилось. Я рисовал её столько раз, что, даже если её не существовало прежде, она обязана была воплотиться. И не переживай, что не смог найти Ивис — ведь ты не знал её в лицо, на портрете оказалась не она.
— Тогда я должен был бы найти девушку с портрета.
— Нет, — я улыбнулся, — Наю должен был найти я сам.
— И всё-таки прости меня, Пай, но мне кажется, что Ная не похожа даже на девушку с портрета.
— Не похожа? Разве?
— На мой взгляд, — ни капельки.
— Похожа — не похожа, какая теперь разница? Главное, что Ная здесь, со мной, а с той давней фантазией покончено навсегда.
У нас с Шало одновременно родились сыновья, и мы двумя парами выбирали им имена, играя в незатейливую игру. Я прижимался губами к маленькому новорождённому лобику и шептал:
— Родила сыночка Ная, как назвать его?..
И переводил взгляд на любимые глаза, ожидая рифмованного ответа.
Мы плели берестяные обереги, когда я вспомнил, как стоял рядом с Наей, не в силах предложить ей поехать со мной в деревню. Я мялся, стеснялся, бормотал чушь, опасаясь её отказа.
— Ох, Пай, — смеялась она, — бывали в моей практике затяжные роды, но твои сегодняшние потуги просто невыносимы.
И всё-таки она согласилась…
Однажды мы прогуливались вчетвером — я, Ная, Шало и Соли. Увидели наших довольно взрослых пацанов у большого камня и подслушали часть их торжественной клятвы. Мы переглянулись с Шало, надеясь, что наши ребятишки не спалили поле и не побывали в какой-нибудь лихой детской передряге. Мы уговаривали свои родительские сердца принять рассказы об их шалостях деликатно и тактично, а когда узнали что они натворили, деликатно и тактично всыпали обоим ремня.
— Ремнём, обжигающим нагую плоть, клянусь, что не брошу своего друга, — горланил мой несносный сынишка и шаловский вторил ему между шлепками:
— Не брошу своего друга!..
Мы с Шало, бросив порку, принялись гоняться друг за другом с ремнём, ведь такой строки в нашей детской клятве не было, и эту несправедливость надлежало немедленно исправить. А голозадые пацаны потешались над дурашливыми папашами.
Детей мы никогда не прятали в деревне и не ограждали от секторов Таймера. Время прозрений и осознанного выбора для них ещё не настало. Пока пусть учатся и трудятся в привычном таймеровском ритме. Не без родительского надзора, разумеется. Надо же кому-то подкидывать ингредиенты в несмышлёные котелки…
Иногда по ночам я, засыпая, утыкал губы в волосы Наи и просил, зная, что могу себе это позволить:
— Останься со мной — навсегда…
И она вкладывала всё величие в одно-единственное слово:
— Остаюсь…
08 мая — 03 сентября 2017 года
