— её голос звенел, как лезвие ножа, — Здесь больше никто не дрожит при его имени.
Он не ответил. Достал чёрный конверт из внутреннего кармана. Кожа пахла дорогим табаком и чем-то металлическим — как оружейный металл или кровь на клинке.
— Он возвращается. И уверен — ты будешь ждать.
Алиса не протянула руку. Лишь сжала кулаки. Тонкая цепочка на шее натянулась, и кольцо под тканью жгло кожу.
— Всё ещё носишь колечко при себе. Мило.
— Этот кусочек металла — не его трофей. Это моя боевая награда. За то, что выжила.
Мужчина усмехнулся. Беззвучно. Его зубы были слишком белыми, как у человека, который не ест, а разрывает.
— Благотворительный вечер. Он хочет встречи. Без оружия. Без угроз.
— Передай — пусть берёт свою лучшую маску, — Алиса повернулась к окну. Там, в стекле, отражалась не женщина, а уцелевшая после пожара статуя. — Ту, что скрывает, как он боится потерять меня навсегда.
Он не стал отвечать. Лишь слегка склонил голову — как будто перед королевой. А потом исчез так же бесшумно, как появился.
Поздний вечер
Дом дышал притворным спокойствием. Слишком тихо. Слишком ровно.
Алиса впилась взглядом в планшет, но не читала. Просто ждала. Ощущала, как воздух меняется. И когда за спиной раздался шаг — слишком лёгкий, чтобы принадлежать гостю, слишком тихий, чтобы быть случайным — она уже знала.
— Ты знала.
Это не был вопрос. Это был приговор.
Нина стояла в дверях. Но что-то в ней изменилось. Поза — как у хищника. Лицо — камень. Движения — резкие, точные, лишённые прежней мягкости.
— Я знала всё. С самого начала.
Воздух между ними сгущался, будто кто-то налил в комнату керосин и поднёс спичку. Алиса поднялась. Медленно. Каждое движение — под контролем.
— Кто ты?
— Тень Россо. Оружие, которое он забыл разрядить.
Нина сделала шаг вперёд. Свет из окна поймал в её взгляде боль, ненависть — и что-то ещё. Что-то человеческое.
— Но теперь я твоя тень. Твой щит.
Молчание навалилось, как бетонная плита.
— Почему?
— Потому что в этом доме я впервые увидела настоящую семью. — Её голос дрогнул, но не сломался. — И ради неё я готова убить даже своего создателя.
Алиса шагнула ближе. Их лица оказались в сантиметрах друг от друга. Дыхание смешалось. Взгляд — прямой, ледяной, испепеляющий.
— Тогда начинай говорить. Всё, что знаешь. Каждую тайну. Каждую слабость. Сегодня ты либо станешь моей союзницей… либо — первой жертвой в этой войне.
Нина не моргнула.
— Я уже сделала выбор три года назад. Теперь — твой черёд.
Глава 56. Ход конём
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы, играли на трёх платьях, разложенных на кровати. Алиса стояла перед зеркалом в спальне, нервно поправляя складки на самом откровенном из них — чёрном, с открытой спиной и тонкими бретелями.
"Слишком...", — пробормотала она, чувствуя, как капли пота выступают между лопатками.
Аннабель, развалившаяся на подоконнике с бокалом гранатового сока, изучала её критическим взглядом знатока. Её алые ногти постукивали по хрусталю в такт старинным часам на камине.
— Вот это, — она вдруг указала на бархатное бордовое платье с хищным вырезом, — твой цвет. В нём ты выглядишь прелестно.
Алиса повертелась перед зеркалом, оценивая:
— Ты уверена? Мне кажется, это слишком... театрально. Я ведь иду не на светский раут, а на поле боя.
Аннабель соскользнула с подоконника и подошла ближе, ловко поправляя складки на плечах:
— Хочу напомнить, что поле боя именно среди светского раута, так что не бубни и собирайся быстрее. Иногда самый грозный меч носят в позолоченных ножнах. Пусть увидят не жертву, а королеву охоты.
За окном запели птицы, но Алиса уже не слышала их — её мысли были далеко, в том зале, где ей предстояло встретиться с прошлым.
Дорога на бал
Чёрный лимузин плавно скользил по мокрому после дождя асфальту. Алиса сидела рядом с Рафаэлем, её пальцы нервно барабанили по бархатной обивке сиденья. В зеркале заднего вида отражалось лицо Нины — обычно такое мягкое и доброе, теперь оно напоминало стальную маску. На ней был строгий тёмный костюм, а в складках пиджака угадывался контур оружия.
— Я должна тебе кое-что сказать, — Алиса повернулась к Рафаэлю, замечая, как его пальцы слегка сжали руль.
Он бросил на неё быстрый взгляд:
— Обычно после такого следует что-то типа “Я беременна от тебя”, но не уверен, что мы на том этапе отношений.
В салоне на секунду повисла тишина, затем Алиса фыркнула:
— Нет. Хотя после сегодняшнего вечера всё может изениться, кто знает... Но сейчас не об этом. — Она глубоко вдохнула. — Нина. Она не просто няня. Россо готовил её как оружие. Как тень, которая должна была наблюдать за мной.
Рафаэль не ответил сразу. Его глаза встретились с Ниной в зеркале — там, в глубине чёрных зрачков, промелькнуло что-то похожее на уважение.
— Значит, ты снова собрала вокруг себя преданных людей, — наконец произнёс он. — Даже твои тени выбирают свет.
За окном мелькали огни города, но Алиса уже не видела их — её мысли были с детьми, с домом, с тем, что её ждёт впереди.
Благотворительный вечер
Зал сиял. Тысячи хрустальных подвесок дрожали в свете люстр, рассыпая по стенам танцующие блики. Воздух был густ от аромата белых роз, шампанского и чего-то ещё — едва уловимого, металлического. Крови? Или просто страха?
Когда Алиса вошла под руку с Рафаэлем, шелест шёлка её платья потонул в наступившей на мгновение тишине. Она чувствовала на себе сотни взглядов — любопытных, оценивающих, враждебных.
И вдруг — будто ледяной ветер пронёсся по залу. Он появился без предупреждения, как всегда. Марко Россо. На этот раз тёмно-красный костюм сидел безупречно. Они были похожи на пару. Совсем как раньше, подбирали сочетающиеся кстюмы, но сегодня это было лишь совпадением. Шуткой судьбы. КОторую совсем не оценил Рафаэль
— Алиса, — его голос был мягким, почти ласковым. — Ты выглядишь...прекрасно, как и всегда.
Вокруг них образовалось пустое пространство — будто остальные гости инстинктивно отпрянули от надвигающейся бури.
Россо усмехнулся, обнажив зубы:
— Дети скучают по отцу?
Рафаэль сделал шаг вперёд, но Алиса остановила его лёгким прикосновением. Её голос зазвучал чётко, ясно, как удар колокола:
— Они скучают по сказкам. А ты, Марко, давно стал их ночным кошмаром.
