и Спокойствие. Как инь и ян. Тогда они смогут разделить функции. Огненный кристалл будет отвечать за «атакующие» и «усиливающие» модули — боевую мощь, усиление союзников. А ледяной — за «защитные» и «аналитические»: создание стабильного силового поля, детальное тактическое сканирование, точную диагностику для реставрации.
Только тогда Искра сможет «эволюционировать» в следующую форму (да, именно эволюционировать, если я правильно понял посыл меча). В моей голове промелькнула дурацкая ассоциация. Это что, покемон? Я собрал ему нужные «конфетки», и он эволюционирует? От этой мысли стало одновременно и смешно, и немного жутко.
— Драконий кристалл Холода? — прошептал я. — Да где ж я тебе его возьму, чудо ты мое? Их что, драконы на завтрак едят?
Мертвые Горы? Место, где царит смерть и вечный холод. Если где и можно найти такую диковинку, то только там. В самом сердце вражеской территории.
Хорошо? — раздался в моей голове тихий, невинный вопрос.
Я посмотрел на сияющий в моих руках артефакт, который только что поставил мне невыполнимую, казалось бы, задачу. Космическая ирония.
— Да, — выдохнул я. — Просто великолепно. Ты только что изобрел вечный двигатель проблем.
Как говорится, «недолго музыка играла». Весть о том, что Род Рокотовых разбил в пух и прах могущественного барона Волконского, и возродил свой родовой артефакт, облетела всю округу. И тут дело было даже не в слухах. Мой новоявленный разумный меч, после «перезагрузки» начал фонить магией так, что, наверное, в столице империи у магов приборы зашкаливало. Он буквально сиял на магическом плане, как маяк в ночи, беззастенчиво трезвоня на всю округу: «Эй, смотрите все! У Рокотовых не просто всё хорошо, у них всё очень хорошо!».
Реакция на этот «энергетический всплеск» была, мягко говоря, неоднозначной. Как будто в тихом деревенском курятнике вдруг вылупился дракон.
Мелкие и слабые Рода, те, кто дрожал от страха перед Волконским или другими такими же «хищниками», вдруг увидели в нас защитников, спасителей. Они начали присылать к нам гонцов, один за другим, как на конвейере. Эти ребята с лицами, полными вселенской скорби и надежды, заламывали руки и лепетали об «искренней дружбе», «вечном союзе» и «нерушимой верности». Они искали покровительства «Безумного Барона», надеясь, что под его «крылом» им будет спокойнее.
— Ваше благородие! — завывал очередной такой «посол» от барона Пустобрюхова, мужика, чьи владения состояли из одной деревни и трех хромых куриц. — Мой господин шлет вам в дар… — он с торжественным видом протянул мне плетеную корзинку, — … десяток отборных яиц! И свою вечную преданность!
Я, конечно, принимал эти «дары» с подобающей случаю скромностью. Яйца — вещь в хозяйстве полезная. Но в душе понимал, что вся эта «преданность» стоит ровно столько же, сколько эти яйца на рынке. То есть, три копейки в базарный день. Эти ребята просто хотели примазаться к сильному, чтобы их не сожрали другие. Ну, да ладно. Лишние «вассалы», которые будут снабжать нас свежими новостями и яйцами, нам пока не помешают (хотя юридически они мне ровня — бароны же).
А вот другие, более крупные и амбициозные Рода, кто сам метил на земли Волконского, или те, кто просто опасался чрезмерного усиления такого «выскочки», как я, отнеслись к нашему «сиянию» с нескрываемым беспокойством. И даже враждебностью. Они, видимо, решили, что «Безумный Барон» Рокотов — это опасная фигура на «шахматной доске» региона, и что его нужно как-то «нейтрализовать». Или, по крайней мере, «поставить на место».
Тут-то и начались «мелкие пакости». На границах наших земель (а они теперь, после «присоединения» части владений Волконского, стали заметно больше) вдруг стали происходить какие-то странные инциденты. То у наших крестьян кто-то корову уведет, то стог сена под покровом ночи вспыхнет, как факел, то появятся какие-то вооруженные отряды неизвестной принадлежности, которые начнут «случайно» заходить на нашу территорию.
— Барон, — хмуро докладывал мне Ратмир, который уже замучился гонять этих «заблудившихся туристов». — Опять люди барона Кривозубова. Говорят, дорогу перепутали. Уже третий раз за неделю путают. Память у них короткая.
Я хмыкнул. Кривозубов. Еще один сосед, с амбициями Наполеона и мозгами инфузории.
— Ратмир, в следующий раз, когда они «перепутают дорогу», перепутайте им что-нибудь другое. Для профилактики. Пальцы, например.
Ратмир мрачно кивнул. Он был человеком действия, и все эти «дипломатические игры» его утомляли.
Пока я ищу способ «проапгрейдить» Искру, мне нужно было что-то, что остудит пыл этих горячих голов. Мне нужна была репутация человека, с которым связываться себе дороже.
— Тимоха! — позвал я своего юного начальника разведки. — Мне нужны сведения. Все грязное бельишко наших дорогих соседей. Кто с кем спит, кто кому должен, кто ворует из казны. Хочу знать всё.
Тимоха хмыкнул и исчез, как тень. Он был рожден для этой работы.
Теперь у нас появились новые, гораздо более опасные, враги. И я не сомневался, что они не будут сидеть сложа руки, наблюдая, как «Безумный Барон» Рокотов строит свою маленькую «империю».
Не успели мы толком разобраться с мелкими «пограничными инцидентами», как на нашу голову свалилась новая напасть. Да еще какая! В самый разгар наших «реформ» и «укреплений», когда я уже начал было надеяться, что смогу хоть немного передохнуть, как в наш замок прибыла «важная птица». Представитель самого Императорского Двора!
Я, честно говоря, сначала даже не поверил. Императорский Двор? И мы, Род Рокотовых, затерянный где-то на задворках Империи? Что им от нас могло понадобиться? Неужели наш «магический маяк» Искра досигналил аж до самой столицы?
Но факт оставался фактом. К нам действительно пожаловал некий граф Аристарх Вяземский, «особо уполномоченный» Его Императорского Величества. Официальная цель визита: «оценка ситуации» в нашем регионе после «недавних прискорбных событий» и «передача высочайшей воли». Звучало это пафосно и немного пугающе, как объявление о начале налоговой проверки.
Граф Вяземский оказался мужчиной средних лет, с холеным, аристократическим лицом, на котором застыло выражение легкой брезгливости. Видимо, наш замок, даже с моими «инновационными улучшениями» вроде чистых полов и мыла в умывальниках, не очень соответствовал его столичным представлениям о комфорте. Одет он был с иголочки, в какой-то расшитый золотом камзол, и от него за версту несло дорогими духами и большой, столичной властью.
Я принял его со всеми подобающими почестями. Усадил за лучший стол, угостил лучшим вином, которое все равно было кислым, как уксус, но другого у нас не было.
— Прекрасный букет, барон, — процедил граф, сделав крошечный глоток и едва не скривившись. — Чувствуется… хм… терруар. Очень… деревенский.
Я кивнул,
