хищник, полюбовался на тёмно-зелёную чешую, пробить которую никому не под силу, на перекатывающиеся под шкурой жгуты стальных мускулов… Идеальный хищник, машина для убийства, великолепный исполнитель чужой воли. Так и было бы, если бы тот, кто занимался моей трансформацией – тут я поморщился от воспоминаний о тех наполненных ни на секунду не прекращающейся болью днях – не пропустил чудом уцелевший кусочек сознания меня того, прошлого. Наверное, в ином случае я сейчас с азартом рвал бы глотки всем тем франгайским хищникам, которые попадались бы мне на пути, и придумывал бы план, как пробраться в странный дом неподалёку от портальной колонны.
Я глубоко, до боли в груди, вздохнул и сделал тот самый шаг, который – в этом я не сомневался – должен радикально изменить мою дальнейшую судьбу.
Чёрная прохладная вода на несколько мгновений сомкнулась надо мной, но я вынырнул и, с наслаждением рассекая воду, ринулся вперёд. С каждой секундой плыть становилось всё легче: я приближался к границе водоворота, и уже чувствовал, как меня неумолимо сносит в сторону. Не сопротивляясь, я покорился этому движению, стараясь только не погружаться в воду с головой. Даже я, с моими уникальными способностями, дышать под водой пока не умел.
Через пару минут плавного, но постепенно ускоряющегося скольжения по кругу я почувствовал, что движение воды замедлилось. Я прекрасно знал, что это значит: сейчас воронка на несколько мгновений замрёт, а потом вода стремительно рванёт вниз, сминая и ломая всё, что попадётся ей на пути. Откуда берётся такой огромный водоворот в лесном озере, я даже не пытался понять, так как было очевидно, что природа его далека от естественной.
Решив не дожидаться момента, когда стихия подхватит меня и превратит в фарш, я напряг все силы и, уловив миг, когда пространство вокруг застыло, словно в стазисе, попытался совершить самый безумный прыжок в своей недолгой жизни.
Как ни странно, я смог выполнить задуманное и сейчас стремительно падал в непроглядную темень, которая с каждым мгновением становилась ещё гуще. Неожиданно падение замедлилось, и меня достаточно аккуратно опустило на что-то твёрдое и слегка скользкое. Я огляделся и понял, что стою в небольшой рукотворной пещере с совершенно сухими стенами странного серебристого цвета. Как такое могло произойти, я, честно говоря, не знаю до сих пор. Через отверстие в условном потолке была видна невероятная толща воды, но при этом в самой пещере её не было ни капли.
Обходя небольшое помещение по кругу, я внимательно рассматривал удивительно гладкие стены, понимая, что больше всего материал, использованный неведомым строителем, похож на тот, из которого состоят раковины морских моллюсков. Над тем, где и когда я мог видеть такие чудеса раньше, я старался пока не задумываться. Скорее всего, рано или поздно я получу ответы на все свои вопросы. В ином случае, я сейчас падал бы на дно озера в виде охапки неаппетитных останков. Чем больше я размышлял и осматривался, тем больше у меня складывалось впечатление, что я нахожусь внутри огромной раковины странной формы. Так как ничего похожего на скамью или стул здесь не было, а опустился прямо на пол и, прислонившись к стене, оказавшейся тёплой, словно живой, погрузился в странное состояние. Нечто похожее я ощущал во время тренировок с Крысом, когда он учил меня медитировать и входить в состояние транса.
Сколько я просидел так, закрыв глаза и плавая в блаженном мире грёз, я не знал, но когда открыл глаза, то какое-то время сидел, тупо уставившись в пространство перед собой. Я очнулся, и теперь я помнил всё.
Арест, бесконечные дни в камере, похожей на каменный мешок, предложение магистра Даргеро, переход порталом в самое сердце Франгая, выбор, предложенный мне посланцем Новых Богов, трансформация, Крыс, расслоение сознания, прыжок в водоворот…
А ещё я теперь знал гораздо больше о том, что происходит в этом мире, знал, для чего я здесь. Я – барон Реджинальд фон Рествуд. И теперь у меня есть цель, которая является тайной для всех кроме меня. Никто не должен даже догадываться о том, какой путь я выбрал, нырнув в сердце водоворота, в Око Тьмы.
Глава 21
Теперь я знал, кто мой неведомый учитель, и меня переполняла гордость от сознания того, в какую удивительную тайну я посвящён. Почему им был выбран именно я? Разве это имеет сейчас хоть какое-то значение? Впервые в жизни я понимаю, что не просто трачу отпущенные мне судьбой дни, а иду к великой цели. И какая разница, почему для служения ей был выбран именно я? Я избран, я знаю и помню о своей миссии, и ничто не сможет заставить меня отказаться от моего предназначения. Наверное, судьбе было угодно, чтобы я прошёл весь тот путь, который мне выпал. Ничто не было напрасно: ни обучение у Крыса, ни арест и встреча с магистром, ни превращение в того, кем я стал в итоге. Всё – теперь я понимаю это удивительно ясно – было этапами подготовки, миновать которые было никак нельзя.
Я решительно тряхнул головой, сбрасывая все эти не нужные в данный момент мысли, и сосредоточился на первоочередной задаче: выбраться обратно на берег. Из обрушившихся недавно на меня видений стало понятно, что мой невидимый наставник больше не станет мне помогать, ибо я достиг того уровня, когда могу дальше обучаться самостоятельно. Это и радовало, и пугало: справлюсь ли? Но что-то внутри ликующе твердило: справлюсь, иначе просто не может быть.
Посмотрев на колышущуюся над раковиной, в которой я находился, толщу воды, я ухмыльнулся, сосредоточился, и через несколько секунд в потолочное отверстие грациозно скользнула огромная чешуйчатая змея. Я решил, что именно эта форма будет для меня сейчас наиболее комфортной и позволит максимально быстро подняться к поверхности. Так и получилось, и вскоре я, приняв прямо в воде свой привычный облик, размеренно грёб к берегу. Выбравшись на траву, я встряхнулся, сделал несколько шагов по берегу, а потом остановился и обернулся к воде. Откуда-то извне пришло чёткое понимание того, что нужно сделать, и я, не позволив себе ни тени улыбки, низко поклонился чёрному озеру. Наверное, со стороны это выглядело нелепо: тёмно-зелёное драконоподобное существо сгибается вдвое, стоя мордой к застывшему озеру с зеркальной антрацитовой поверхностью. Но меня и раньше не слишком волновало чужое мнение, даже тогда, когда я находился в хрупком человеческом теле, да и потом тоже. Сейчас же, когда я осознал, для чего было всё случившееся со мной, меня и подавно не
