«Долго леди руки мыла,Долго леди руки терла…»
– Хватит уже, все в порядке! – прикрикнул на нее Толик.
Сам он уже смыл кровь с рукава и протер носовым платком дверные ручки и остальные предметы, к которым они прикасались.
Наконец они вышли в прихожую.
Толик уже потянулся к дверной ручке, как вдруг в дверь квартиры позвонили.
Лена зажала рукой рот, чтобы не закричать, а второй привычно уже вцепилась в локоть Толика. Он сделал страшные глаза и прижал палец к губам. Лена закивала – мол, понимаю.
В дверь еще раз позвонили, затем немолодой голос с явственной одышкой громко проговорил:
– Юдифь Рома-ановна! Вы дома? Это я, Полина Полуэктовна! Из сорок второй квартиры! Мне лавровый лист нужен! Взялась суп варить, а лаврового листа нет!
После небольшой паузы, прерываемой шумным дыханием, тот же голос произнес чуть тише:
– Странно… видела же я в окно, как она домой шла… точно, видела. Может, не хочет открывать? Что ей, лаврового листа жалко? Я ее сколько раз выручала!
За дверью еще немного попыхтели, затем послышались удаляющиеся шаги, и наступила тишина.
Толик выждал полминуты, потом прошептал:
– Все, убегаем, пока еще кто-нибудь не пришел за корицей или мускатным орехом!
Он быстро открыл дверь, выглянул на площадку и поманил за собой Лену:
– Чисто! Бежим!
Они стремглав скатились по лестнице. Лена хотела продолжать бежать, чтобы оказаться как можно дальше от этого ужасного места, но Толик ее остановил:
– Иди медленно, не привлекай внимания! Можешь взять меня под руку, как будто мы прогуливаемся!
Лена хотела недовольно фыркнуть, но вспомнила труп в телевизионной тумбе, вспомнила Толино спокойное здравомыслие и послушно взяла его под руку.
Так они прошли несколько шагов, и вдруг Толик вполголоса проговорил:
– Чего от тебя хотел этот нотариус?
– Что?! – удивленно переспросила Лена.
Она уже забыла и липового нотариуса, и все приключения последних дней, перед ее глазами стояла только мертвая женщина, скорчившаяся в тумбе.
– Ну тот фальшивый нотариус, к которому мы ходили. Чего он от тебя хотел?
– Хотел, чтобы я подписала какие-то бумаги.
– Вспомни точнее – какие именно бумаги.
– Ну… он сказал, что это – отказ от какого-то чужого наследства. Вроде это наследство оставили другой девушке, которую зовут так же, как меня. И наследство-то какое-то ерундовое – дачный домик в садоводстве, наверняка развалюха.
– И он хотел заставить тебя подписать эти бумаги?
– Да, но только в процессе он уронил их на пол, а когда поднял, это были, по-моему, совсем другие бумаги, но он мне не дал толком их разглядеть. А я ему сказала, что ни за что ничего не подпишу, пока не прочитаю.
– Вот как… Это ты, конечно, правильно сказала, но какой вывод можно сделать?
– Какой?
– Ему очень нужно, чтобы ты что-то подписала, причем подписала, не читая. И это для него настолько важно, что он договорился с этой Юдифью, чтобы она ему подыграла, а потом ее убил, чтобы мы через нее на него не вышли.
– Ужас какой! Но я понятия не имею, в чем дело!
Толик промолчал, но Лена поняла, что он ей не верит.
Когда они оказались в машине, Лена почувствовала, что с нее хватит. По крайней мере, на сегодня.
Ну что за день такой ужасный! Сначала машина сломалась, потом – похороны, а затем и вовсе труп нашли. Как же ей все это надоело, как же она соскучилась по своей спокойной, размеренной жизни! И она еще сокрушалась, что никто никуда ее не зовет из-за Андрея! Да господи, как было хорошо раньше! Правильно говорят – не ценят люди своего счастья!
А теперь еще и на работе неприятности будут. Крути не крути, а получается, что сегодня день она прогуляла.
Лена взялась за телефон, чтобы позвонить Дашке, но мобильник зазвонил сам.
