разницей — бесплатно.
Скрепя сердце, уговорив себя и взяв заказ, уныло покатила каталку с едой и напитками в малую столовую.
Высокие потолки, отделанные деревянными балками, создавали ощущение простора, а элегантные люстры из хрусталя мягко освещали помещение, подчёркивая его изысканность.
Огромные витражные окна от пола до потолка позволяли гостям наслаждаться завораживающими зимними горными пейзажами. В солнечные дни свет, проникающий через витражи, рисовал на полу и стенах красивые узоры, добавляя волшебства.
Центральное место в столовой занимал роскошный камин с дровяным огнём, который излучал тепло и комфорт. Камин был обложен красивым камнем и оформлен изысканными резными деталями, что лишь подчёркивало статус отеля. Вечерами мягкие кресла и диваны, расположенные вокруг камина, были полны гостей с бокалами вина.
Звучала тихая классическая музыка. Зала была пуста.
Я красиво сервировала столик, накрытый белой скатертью и украшенный композициями живых цветов из местной оранжереи, на двоих, слегка нагнулась над ним, чтобы поправить криво лежавшую вилку и уже хотела было разогнуться как на мою попку легла горячая ладонь.
Глава 4
Кожа покрылась мурашками, я могла бы даже не оборачиваясь сказать кто так бесцеремонно имел наглость лапать женщин.
Резко развернулась, сбрасывая с себя руку, и увидела перед собой Воронцова.
— Распустишь ещё раз руки, угощу так, что мало не покажется, из туалета, не к столу будет сказано, сутки не вылезешь, — прошипела я ему в лицо насколько могло в силу его роста.
Он насмешливо смотрел на меня.
— Мне можно, не чужие, — поддразнил меня Воронцов.
— Тем более нет, — я чуть ли не выгнула спину, хотелось, как кошка ощериться, — знаю тебя. Тебе палец дай, ты по локоть откусишь.
Ещё и от того как моё тело отреагировало на его прикосновение. Мурашки пробежавшись по телу, ухнули вниз к бёдрам.
Александр отошёл от меня и сел в кресло, вальяжно развалившись в нём. Он бесцеремонно рассматривал меня, жадно скользя взглядом вниз и вверх.
Хотелось скрыться побыстрее. Но ничего не поделаешь работу свою придётся делать.
Я вытянулась по стойке смирно, согнув одну руку в локте.
— А я вот тебя не узнаю, Надя, — он поднял бровь.
— Для вас Воронцова, — перешла я на официальный тон и манеру, — начнём сначала, — скорее для себя, чем для клиента, выдохнула и улыбнулась, — добрый вечер! Рада вас видеть. Столик вами был заказан заранее, а также блюда и вина, — немного помолчала, кинув взгляд на пустой стул напротив Воронцова, — нам следует ожидать вашу спутницу?
Воронцов промолчал всё также не сводя с меня своего взгляда тёмно-серых глаз.
— Тебе интересна моя личная жизнь? — приподнял бровь, проигнорировал моё вежливое к нему обращение.
Я хмыкнула. Он сам напросился.
— Вкус не меняется. А впрочем его у тебя не было никогда, — внутри всё дрожало от того, что я так смело возразила ему, вот только теперь мы друг другу никто.
— Всё никак не можешь простить ту секретаршу? — вопрос прозвучал так как будто он не понимал в чём упрёк.
— Мне уже всё равно, — гордо выпрямила спину, — только ведь ни одна она была. С ней я тебя застукала, а сколько было других, о которых я не знала…
Александр позволил себе зло сощурить глаза:
— У тебя всё было. Всё! И деньги, и шмотки, и путешествия, и украшения…
Я как будто вернулась обратно в тот ад, где мучилась от мысли, что я не одна у любимого мужчины.
— У меня не было твоей любви, — выпалила я.
Воронцов недоуменно посмотрел на меня.
— Я никогда не давал тебе повод, ты не знала об этих… женщинах. Какого хрена ты приволоклась тогда ко мне на работу?
У меня защипало в носу, я едва сдерживалась, чтобы не дать волю слезам.
— И разводиться задумала ты. Я в последний момент подписал бумаги, хотя давал тебе время подумать. И где ты сейчас? Разве жена Воронцова может здесь работать, вообще работать? — спросил он.
В нём плескалось всё то, что он не высказал, но хотел. Вот только мне его откровенность была не нужна. Сейчас уже не нужна.
Я трепетала как осиновый лист перед ним.
Он никогда не был жесток со мной, наоборот, носился со мной как с хрустальной статуэткой, но и только. В остальном, был равнодушен, даже холоден.
А я слишком поздно узнала какие женщины ему на самом деле нравились, кого он так страстно хотел в постели.
Я подходила на роль примерной жены, не отсвечивающей на приёмах и в гостиной, скромной и молчаливой, в будущем прекрасную мать его детей, но никак не на желанную женщину крутого бизнесмена Александра Воронцова. Желанных он жёстко жарил на столе в коленно-преклонённой позе в своём кабинете. С криками и болезненными шлепками.
Я резко выдохнула, хотелось стереть себе память.
— Всё в прошлом, — произнесла ломающимся голосом и тут же откашлялась, — и я работаю, слава небесам уже не твоя жена, — последнее выдалось с налётом презрительности и непокорности, могла себе позволить.
Воронцов внимательно взглянул на меня и мне показалось, что в его глазах промелькнул плотский интерес. Моё горло судорожно сжалось. От страха, но не только.
-Сядь и поужинай со мной, нам надо поговорить, — Александр кивнул на стул напротив него.
Я подняла бровь. Не хотела ничего и слышать, даже сгорая от любопытства.
Но этого и следовало ожидать, учитывая его присутствие здесь. Точно! Я ему зачем-то понадобилась!
— У нас не положено, — ответила вежливо, но холодно улыбнувшись.
— А мне плевать, что, где и кому положено, — спокойно возразил он.
Я не сдвинулась с места.
— Сядь! — рявкнул он.
Сглотнув пересохшим горлом нехотя подчинилась.
— У тебя нет больше власти надо мной, — пробормотала я, — мы никто друг другу.
— Но ты сейчас сидишь здесь со мной и готова выслушать меня, — холодно улыбнулся.
Он сделал всё для того, чтобы я сейчас находилась перед ним, и выставил всё так будто это моя воля. Манипулятор хренов!
— Я не готова, более того, не хочу, но ты клиент, а я здесь работаю…
— Что не помешало тебе вывалить на меня поднос с едой? — поднял бровь, зол, конечно, но сдержался.
— Не хотелось бы это повторять, — исподлобья, — хотя…
Александр отклонился на спинку стула и внимательно взглянул на
