умеете найти подход к детям, – вежливо отвечаю я.
– Спасибо. Честно говоря, сам тащусь. Если бы детским тренерам хорошо платили, это была бы идеальная работа для меня.
– В смысле… а… – от такого заявления у меня всё путается в голове. – А вы разве не тренер?
– Три раза в неделю по часу – тренер, – смеётся мужчина. – К сожалению, это максимум времени, которое я смог выделить на эту работу.
– Чем же вы занимаетесь?
На языке так и вертится: «что можете позволить себе такой автомобиль и часы для миллионеров?», но прикусываю губу, чтобы не задать такой бестактный вопрос.
– Конкретно сейчас – помогаю Оксане в её бизнесе. У неё сеть салонов красоты.
Хм… всё-таки альфонс. Помогает жене с бизнесом, а детей тренирует для души.
Не мужчина, а сплошное разочарование. Врать себе не хочу, главное разочарование в том, что он женат. Последние четыре года я вообще не замечала мужчин. Просто бесполые существа.
Хотя я работаю в таком саду, где за детьми частенько приходят очень и очень привлекательные папы. Многие разведены, согласно сведениям делопроизводителя, которая оформляет и хранит все личные дела.
Меня это никогда не интересовало. Ну мужчина. Ну разведён.
– А вы чем занимаетесь, Виктория?
– Работаю няней в детском саду.
– Понятно, а муж?
– У меня нет мужа.
– Наш папа уехал на работу и не вернулся, – опять сдаёт Лиза всю подноготную нашей семьи. Дочери я рассказала правду, когда она спросила, где её отец.
– Погиб? – сочувственно спрашивает Андрей.
– Нет, просто не вернулся, – сухо отвечаю я.
– Понятно.
Понятно ему…
Понять меня может только тот, кто сам бывал в подобной ситуации.
Мой гражданский супруг, говоря простым языком – сожитель, регулярно ездил на заработки на север страны. Когда Лизе исполнился год, он уехал и через пару месяцев бросил отвечать на звонки. Я пошла в полицию, но надо мной только посмеялись.
Официально мы не женаты, я даже прав не имею панику поднимать.
Я обивала пороги участка несколько дней, пока кто-то из сотрудников не сжалился надо мной и навёл справки.
Так я узнала, что Владимир Васильевич Трясин – жив и здоров. Недавно вступил в законный брак и счастливо проживает с новой супругой.
Отец Лизы словно забыл о нашем существовании. Перестал звонить, писать, присылать деньги. Даже судьбой своей квартиры не интересовался, где когда-то оформил временную прописку и мне и дочери.
Моя жизнь раскололась на части.
Я любила и верила ему безоговорочно. Легко согласилась, когда он заявил, что заключение брака – простая формальность. Наша любовь выше человеческих законов.
Я была наивной девочкой из провинции, которая поверила в эту чушь. Поверила в благородство столичного принца, который привёз меня в Москву и оформил временную прописку в своей квартире.
Тогда мне это казалось высшей формой проявления любви.
– Ну вот мы и на месте. Я провожу, – сказал Андрей, заглушая мотор.
– Необязательно! – запротестовала я.
– У вас даже зонтика нет. Я дам свою куртку, она непромокаемая. Хотя бы Лиза останется сухой.
Аргумент про Лизу меня убедил. Гордость матери не должна отражаться на благополучии ребёнка, а ливень всё ещё стоит стеной.
Андрей распахивает дверцу автомобиля, держит куртку над нашими головами. Сам вымокает до нитки, пока мы добегаем до подъезда.
– Может, обсохнете у нас? – предлагаю я, уже смирившись с тем, что так просто от этого нордического красавца не избавиться.
– Ну если фен дадите, не откажусь.
Поднимаемся втроём.
В квартире я провожаю Андрея в ванную. Сушилки у меня нет. Выдаю ему полотенце и фен.
Мужчина запирается в ванной. Лиза уходит в комнату смотреть мультики, а я нарезаю круги возле ванной. Предложить чаю? Тогда он вообще никогда не уйдёт! Если бы мой муж провожал постороннюю женщину с ребёнком, сушился в их квартире – я бы точно что-нибудь заподозрила.
Оксана не произвела на меня впечатление спокойной дамы.
Наконец, Андрей выходит.
Футболка почти сухая, волосы тоже. Доберётся, всё же на машине, а не пешком. Включит себе подогреватель задницы и влажные штаны не будут такой уж проблемой.
Мужчина обувается и говорит:
– Ну что, жду вас в четверг на тренировке?
– Мы не придём, – качаю головой.
– Почему? Мне показалось, что Лиза осталась довольна. Да и способности её впечатляют. Футбол для девочки кого-то может смутить, но женский спорт только развивается с каждым годом. Перспективы там потрясающие.
– Простите, но мне не по карману покупать ребёнку такую экипировку, которую вы требуете, – чеканю я. В горле встаёт кол, а на глаза наворачиваются слёзы. Только бы не заплакать перед этим красавчиком. Мне самой ужасно горько, что я не могу обеспечить дочери хотя бы такую малость, но я с трудом одеваю её каждую зиму.
Смотрю на мужчину с вызовом. Понимаю, что, если он сейчас начнёт спорить – не выдержу и расплачусь. Этого никак нельзя допустить. Я и так в его глазах унижена хуже некуда. За зеркало заплатить не смогла, платную секцию позволить себе не могу, даже снаряжение купить не могу.
К счастью, Андрей не спорит. Просто говорит:
– Что ж, очень жаль, – и уходит.
Я с облегчением выдыхаю. Больше с этим красавцем не встречусь, а значит, за своё душевное спокойствие можно не волноваться.
Нет человека – нет проблемы.
3
Выходные пролетают за бытовыми делами. Уборка, готовка, а ещё я готовлюсь к утреннику в саду.
Последнее дело, которое у нас осталось перед отпуском.
Для утренника я шью костюм Лизе и ещё одной девочке.
Шить я научилась ещё в детстве, но никогда не собиралась заниматься этим профессионально. Просто, когда Владимир бросил меня с годовалым ребёнком на руках, подрабатывала тем, что подгоняла брюки, строчила полотенца из старых простыней для особо экономных хозяек.
Браться за что-то более существенное я просто-напросто боюсь, но в саду ко мне регулярно обращаются с просьбами сшить костюм на тот или иной праздник.
Я не беру денег, но соглашаюсь при условии, что клиент купит ткань и на мою Лизу. С человека – ткань и фурнитура, с меня – работа.
Так я наряжаю Лизу и в платья снежинок, и в костюм русалочки как сегодня.
Около полудня ко мне приходит девушка по имени Лика вместе с дочкой Василисой. Василиса посещает тот же детский сад, что и
