из-за отсутствия окон здесь действительно можно было спать.
Я была немного разочарована тем, что мы будем отрезаны от океана. Сам факт того, что я видела его, успокаивал меня, но, по крайней мере, я знала, что он близко. Я все еще чувствовала запах соленой свежести в воздухе.
Вспыхнул свет, и, поскольку Ашер даже не пошевелился, чтобы нажать на выключатель, я предположила, что внутри все освещалось с помощью магии. Я ахнула и пошевелилась, чтобы слезть. Ашер со смехом позволил мне опуститься на землю.
— Это потрясающе, — сказала я, подбегая, чтобы осмотреться. Здесь была одна спальня с примыкающей ванной комнатой, гостиная и великолепная кухня открытой планировки. Все было выкрашено в белые, кремовые и спокойные серые тона, что резко контрастировало с ярким внешним видом.
— Это так… по-домашнему, — удивленно сказала я.
Ашер кивнул.
— И ты еще даже не видела самого интересного.
Это определенно пробудило во мне интерес.
Я наблюдала, как он вернулся ко входной двери и приложил руку к маленькой панели, которую я не заметила. Она вспыхнула красным, а затем, мгновение спустя, стала зеленой. Я замерла, услышав последовавший за этим жужжащий звук, и мои глаза расширились еще больше, когда стены начали подниматься.
Буквально приподниматься.
В течение двух минут все стены в доме поднялись, впуская солнечный свет и океанский бриз. Как в палатке с открытыми пологами.
Меня охватила радость от такого сочетания внутреннего и наружного пространства. Теперь это было идеально. Независимо от того, в какой комнате я находилась, я могла видеть океан, поскольку хижина была спроектирована таким образом, чтобы запечатлеть этот вид со всех сторон.
Ворвавшись в спальню, я запрыгнула на кровать и растянулась на подушках. Заложив руки за голову, я глубоко откинулась на подушку и смотрела, как плещется вода. Если бы не было так светло, я могла бы представить, что просплю так несколько дней.
— Неудивительно, что это используется в качестве приза, — сказала я Ашеру, когда он опустился рядом со мной. — Это… невероятно.
Его смешок был низким и хриплым, и внезапно я отчетливо осознала, что нахожусь в постели, в уединении, и рядом со мной сексуально-прехорошенький Атлант. Перекатившись на бок, я сосредоточилась на единственной вещи, которая притягивала меня больше, чем океан. Ашер.
— О чем думаешь? — спросил он, и его гипнотизирующий взгляд скользнул по моему лицу.
— Просто интересно, как, черт возьми, я оказалась здесь. Двенадцать месяцев назад я сидела в грязной ванной и красила волосы в розовый цвет, все это время пытаясь понять, что делать со своей жизнью дальше. Сегодня… — Я обвожу рукой открывающийся вид. — Сегодня я здесь. На берегу океана. С… тобой.
Когда я опустила руку, он подался вперед и поцеловал меня с такой силой, что я поджала пальцы на ногах, а в животе запорхали бабочки от возбуждения. Он обвил меня руками, притягивая ближе, и я тихо выдохнула, когда его крепкие руки прошли по моей спине и спустились к заду. От его прикосновения по телу побежали мурашки. Когда он схватился за подол моего платья, задирая его так, что мог провести кончиками пальцев по обнаженной коже, я почувствовала, что на самом деле вот-вот воспламенюсь.
— Ты чертовски сексуальна, — практически прорычал он мне в губы. — Серьезно, Мэдди, я ни о чем другом не могу думать, кроме тебя.
Никаких претензий. Я всегда надеялась, что если когда-нибудь влюблюсь, то он будет так же одержим мной. Я никогда не хотела того, что было у моей приемной матери, — бессмысленных, а иногда и жестоких отношений, которые ничего не давали, кроме как лишали ее души, сердца и достоинства. Я хотела кого-то, кто заставлял бы меня чувствовать все и никогда не использовал бы эти чувства против меня.
Когда ты любишь кого-то, у него есть определенная власть над тобой. Пугающая мысль, когда по-настоящему задумываешься об этом, особенно когда это тот, кто-то не заслуживает этого дара и не дорожит им.
Ашер никогда не заставлял меня чувствовать себя так.
Откинувшись назад, я дернула его за футболку, умудрившись задрать ее, чтобы открыть напряженные мышцы. Ашер был сложен как бог: высокий, широкоплечий, с узкими бедрами и крепкими мышцами, которые я бы сравнила с мышцами элитного атлета. Знаете, если бы он был человеком.
Когда я, наконец, коснулась его бронзовой кожи, то прикусила губу, чтобы сдержать стон признательности. Клянусь святыми гребаными богами.
Мои губы опустились ниже; я прижался ими к его груди, прямо над сердцем. Я чувствовала, как оно бьется под моими прикосновениями, сначала медленно и размеренно, но по мере того, как я прикасалась к нему, все сильнее, темп нарастал.
Я воздействовала на Ашера, и это было лучшее, блядь, ощущение в моей жизни.
Он позволял мне трогать и исследовать его дольше, чем обычно.
— Сегодня твой день рождения, — пошутил он, когда я посмеялась над его потребностью контролировать ситуацию. — Это все для тебя.
Мое платье давно исчезло. На мне были только кружевной лифчик и стринги. Ашер скользнул руками по моей коже, и, прежде чем я смогла перевести дыхание, он перевернул меня на живот.
Когда я попыталась обернуться, чтобы посмотреть на него, его твердая рука на моей спине остановила меня.
— Доверься мне, — сказал он.
На секунду мой разум взбунтовался, потому что мне не нравилось, когда меня держали неподвижно, но потом я вспомнила, что это Ашер. Я действительно доверяла ему. Поэтому я расслабилась, положила голову на руки и повернулась к океану.
Послышался тихий шелест ткани, и затем его руки — теплые и мягкие — опустились мне на поясницу. Они заскользили по мне, смазанные тем, что он схватил, а затем он начал растирать, поглаживать и разминать мои мышцы.
— О, боги мои, — простонала я, закрывая глаза, пока Ашер массировал меня, двигаясь умелыми руками по спине, снимая напряжение, о котором я даже не подозревала. Мой лифчик был расстегнут, и тепло его тела прижималось ко мне с одной стороны.
Когда он снова прошелся по моей спине, я поджала пальцы ног от нарастающих во мне ощущений. Он прикасался ко мне повсюду, пробуждая к жизни каждый нерв, и когда его руки прошлись по пояснице, я тихо застонала. Еще немного масла, и он принялся растирать мои ягодицы, разжигая во мне еще большее пламя возбуждения. Когда его пальцы скользнули вниз, к верхней части моих бедер, я мысленно начала умолять его прикоснуться ко мне там, где я пульсировала, испытывая боль, которую мог вызвать только Ашер.
Ублюдок, без сомнения, знал это; он, вероятно, мог видеть и чувствовать запах того,
