с пола свои трусы.
Он проносится мимо меня в ванную.
За то время, пока там шумит вода, я успеваю натянуть на себя лифчик дрожащими руками и начинаю застегивать пуговицы на блузке.
Я двигаюсь по комнате, как шаровая молния.
Он выскакивает из ванной голый, когда я уже натягиваю на себя куртку, стоя в коридоре. Натягиваю прямо поверх застегнутой на одну пуговицу блузки…
— Куда ты?! — он ловит меня за локоть.
— Я… ухожу… — выдыхаю хрипло. — Всего… всего хорошего…
— Пиздец…
Я дергаю за дверную ручку, высвободив локоть.
Замираю на пороге, глядя в лицо, на котором настоящий шторм.
Шагнув ко мне, он вскидывает руку и тянет ее к моему лицу, будто хочет коснуться щеки. И тут же руку роняет…
Шагнув назад, я выскакиваю в коридор и скрываюсь за дверью пожарной лестницы, чтобы не ждать лифт…
Ой, девочки, читаю ваши комы и угораю. Шерлоки вы мои Ватсоновичи. Все может быть! Огромное-огромное спасибо всем за награды, звездочки. Ну что, заварушку объявляю открытой))))) ЛИСТАЕМ
МОЯ КНИГА ЗАВЕРШЕНА
Дорогие читатели, моя соавторская небольшая новогодняя история Загадаю тебя завершена и доступна к покупке. Если хотите развеяться и поржать, вам сюда)
https:// /shrt/rrqw
ТАКЖЕ СЕГОДНЯ ДЕЙСТВУЕТ СКИДКА НА МОЮ КНИГУ ВОЖАК
https:// /shrt/rulB
Но осторожно, история не для нежных сердец)
ДАЛЬШЕ ВИЗУАЛИЗАЦИЯ, ЛИСТАЕМ
Визуализация
Наш джигит)))))
Наша беглянка)))
Глава 4
Расул
— Проходи, садись, — родственница указывает мне рукой на большой обеденный стол.
На кухне пахнет едой. В последнюю неделю это единственное, что в моей жизни стабильно, — завтрак, обед и ужин. Кормят меня здесь как по часам, хорошо хоть, поссать под запись не выпускают.
— Спасибо, — бормочу я.
Выдвигаю стул и сажусь.
На столе передо мной появляются тарелки.
— Спасибо… — повторяю я.
Набрасываюсь на еду. Голодный.
За окном во дворе дома истошно лает собака. Это ретривер Тайсон. Кобель моего двоюродного дядьки. Сейчас пес в вольере, я пять минут назад закрыл его там, а до этого час гонял по двору, но он все никак не угомонится.
— Кофе тебе сварить?
— Да. Если можно.
В этом доме я живу уже неделю, до этого еще пару дней провел у других родственников и пару дней пожил у Дениса — хозяина Тайсона, а это дом его родителей.
Людмила Сергеевна — его мать. Я до приезда в город виделся с ней лет десять назад, еще пацаном был. Она меня, собственно, и не узнала. В пятнадцать я глистом был, могло и ветром сдуть.
Меня передают с рук на руки как обязанность, а я, заткнувшись, это принимаю.
— Вещи твои я постирала, — машет родственница головой себе за плечо.
— Я мог бы и сам. Спасибо.
Я на спортивных сборах столько лет провел, что трусы сам в состоянии постирать. Да и вообще, привык сам подтираться.
— Как видишь, я внуками не обременена, — сухо замечает хозяйка дома. — Может, и дождусь когда-нибудь.
Отвечать за Дениса я как-то не вправе, поэтому молчу.
На подоконнике стопкой сложена моя одежда: спортивный костюм, трусы и носки. Вещей с собой у меня — как у беженца. Помимо тех, что на подоконнике, в сумке наверху еще пара футболок, джинсы и так, по мелочи: трусы, носки и щетка зубная.
Неделю назад в Дагестане состоялась свадьба девушки, за которой я четыре года ухаживал. Я ухаживал, потому что влюбился. Сильно так, по-настоящему.
Это ее выбор. Так она сказала. Она мне много чего сказала. В том числе просила принять ее выбор и хуйни не творить, но плохо просила. Я так напылил, что меня взашей выперли сначала в аул к родне, подальше от свадебных мероприятий, а потом и из Дагестана, чтобы уж наверняка.
Я не собирался на эту свадьбу. Ни в качестве гостя, ни в качестве разрушителя. Мне хватило того, что я невесту выкрал аж на целых два часа…
Он на пятнадцать лет старше Динары. Седина и пузо. Бизнесмен, просто, блядь, курица золотоносная. Уважаемый человек, все ему кланяются, все хотят за его золотые яйца подержаться. Все хотят видеть его зятем. Ее родители тоже хотели.
Злостью своей я уже отожрался. Осталась только дыра в груди. Болючая, сука.
Собачий лай на улице превращается в вой.
— Да что ты будешь делать! — возмущается родственница.
Во дворе через пару минут становится тихо. Такой поворот даже сильнее напрягает, чем вся остальная дурь этой собаки. Тишина в ее случае — это повод пойти проверить.
В глубине дома громко хлопает входная дверь. Шаги долбят по полу. Теперь хотя бы понятно, что собака почуяла хозяина.
Я оборачиваюсь на дверь, когда Денис Алиев, мой дядька, в нее заходит. Влетает практически, причем неожиданно. Он был в командировке, на это время отдал в мое распоряжение свою машину, за что ему спасибо. Вернуться должен был завтра, видимо, планы изменились.
Мой дядька — прокурор с выслугой чуть больше десятка лет. Ему тридцать пять, по идее, внуков его матери ждать не так уж и долго, хотя, опять же, не факт.
Я не доношу ложку до рта, потому что он сюда ворвался явно по мою душу.
Я так привык к вот таким взглядам в свой адрес в последнее время, что сейчас готов ложку погнуть.
— Ты уже вернулся? — удивляется его мать. — Раздевайся…
— Нам поговорить надо, — кивает он на меня. — Минуту нам дай, пожалуйста.
Медленно жую.
— Ну, поговорите… — покидает она кухню.
Дверь за собой прикрывает. На улице опять вой.
Денис снимает с себя куртку. Бросает ее на диван.
— Вот скажи мне, ты дебил? — спрашивает с расстановкой.
Я бы так не сказал, но решаю не распыляться.
— Ты на хрена Минниханову в морду дал?
— Чего?! — возмущаюсь я.
Я этого бизнесмена всратого не видел с тех пор, как меня в аул погнали. И морду я ему бить не стал осознанно. У меня мастер спорта по боевому самбо, я за пределами спортзала даже в шизе никого пальцем не трону, чтобы потом на нары не отчалить.
— Его вчера на парковке отметелили. Машину поцарапали. Я не пойму, ты хочешь в аул поехать?
— Какая парковка? — цежу
