серьезным лицом отправляюсь обратно.
– Лина! – вскользь одергивает «мама» и спешит следом за мной. – Вижу, вы не привыкли сдаваться?
Я останавливаюсь. Кивком отвечаю на ее доброжелательную улыбку, а сам провожаю взглядом маленькую фурию, которая обгоняет нас, решив не терять времени даром и лишний раз показать свою непоколебимость и независимость. Не верится, что в таком хрупком теле может скрываться разрушительная стихия!
– Хорошо, давайте так: я напишу вам названия растений, которые по стечению обстоятельств оказались у вас под колесами, а вы закупите все по списку.
Женщина делает шаг вперед, увлекая меня за собой. И указывает на недра коробки:
– А так делать не надо.
Снова киваю, но быстро спохватываюсь:
– О, а если мне каких-нибудь чахликов подсунут и я вас снова подведу? Давайте я лучше перекину на ваш счет нормальную сумму, с запасом, и вы сами все закажете у проверенных поставщиков.
Пропускаю ее внутрь магазинчика. Она проходит, ставит плошку с зеленеющим кустом на стойку и отвечает с нажимом:
– Нет, я тоже категорична. Сказала, что денег с вас не возьму, – значит, не возьму!
Так вот откуда у злючки такой характер!
Смеюсь, не в силах противиться сам себе, и «мама» одаривает меня искренней улыбкой.
– Тогда вот как мы поступим. Помимо списка, у вас будут координаты оптовых баз, питомников и других наших поставщиков… – Она отвлекается, что-то ищет за стойкой, а потом достает увесистую папку и окликает дочь: – Лина! Все подробно распишешь и дашь явки-пароли Алексею.
– Почему мы не можем просто взять с него деньги? Хотя бы за моральный ущерб! – недовольно отзывается девушка, продолжая расставлять на полках причудливые толстокожие кактусы.
– Это даже не обсуждается.
– Может, так и впрямь было бы удобнее? – киваю в сторону злючки, обращаясь к Ларисе.
– У нас и так два дня выпало из графика, – в ее голосе звучит мужская твердость, – мотаться по базам я сейчас не намерена.
– А, все. Понял. Нет вопросов. Раз вам так проще, то я все сделаю.
Отхожу немного в сторону, ожидая, когда моя новоиспеченная помощница будет готова уделить мне внимание.
Она будто спиной чувствует мой неприкрытый взгляд и, обернувшись, испепеляет меня ненавистью.
– Что? Так и будешь над душой стоять?
– Да, Алексей, вы пока можете ехать по своим делам. Расстановка растений займет некоторое время, а это сейчас в приоритете. Давайте я вам позвоню, и мы договоримся об удобном для вас и для нас времени. Оставьте свой номер телефона, пожалуйста.
Лариса протягивает ручку и листок бумаги.
– И паспорт тоже! – вставляет свои пять копеек «дочка».
– Лина! – в который раз одергивает ее тактичная мама.
– Что «Лина»? Он сейчас уедет, а ты, наивная, будешь искать его по несуществующему номеру!
Пишу цифры, а они прыгают туда-сюда – еле сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться в голос. А когда возвращаю обратно канцелярию, лезу во внутренний карман пиджака за документами.
– Пожалуйста! – подаю девушке паспорт.
– Это у нее шутки такие дурацкие, – спешит оправдаться Лариса.
– Нет-нет, пусть будет! – стараюсь не смотреть на фурию, чтобы не спровоцировать новую волну негодования. – Для спокойствия.
Глава 3
Сколько можно сидеть в тачке просто так? Он там уснул или его заклинило?
Я ставлю кактусы один к другому на последнюю свободную полку – на третью, которая, если подойти с улицы, располагается в витрине на уровне глаз, – и время от времени бросаю взгляд в сторону черного «Рендж Ровера». Мне не интересно, что происходит внутри, – меня в принципе напрягает его присутствие.
Наконец он уезжает. И тогда я отодвигаю коробку с суккулентами, разуваюсь, забираюсь с ногами на подоконник и усаживаюсь в «позу лотоса». Таким поведением я провоцирую маму, потому что мне не нравится ее затянувшееся молчание – а оно продолжается ровно с того момента, как мама отогнала свою машину во двор и вернулась обратно в магазин.
Я кладу расслабленные руки на колени и нарочито сосредоточенно втягиваю носом воздух.
Это срабатывает.
– Не выгибай поясницу. Держи спину прямой, – морщится мама.
– Почему я должна так делать?
– Потому что так правильно.
– Правильно было бы взять с него деньги!
– Лина, – теперь мама не смотрит на меня, она собирает высокую каркасную стойку для больших кашпо, – у Алексея есть машина и желание помочь. Он сам привезет недостающие растения, в то время как я буду спокойно заниматься магазином.
Я понимаю, что мама права, но не могу так просто сдаться.
– А если он опять что-нибудь испортит?
– Что значит «опять»? Ты предвзято к нему относишься.
То есть он своей самодовольной ухмылочкой уже успел очаровать маму?
Я снова жадно втягиваю носом воздух.
– По его милости мы лишились лучших сортов пахифитумов, а ты так спокойно об этом говоришь! А вдруг…
– Надеюсь, «а вдруг» не случится, потому что ты все проконтролируешь, – режет мои доводы мама.
– Кто? Я?
Спрыгиваю с подоконника, обеими носками точно попадаю в кеды и, стоптав задники, спешу в противоположный конец магазина, чтобы заглянуть в глаза несправедливой карательнице. Но мама таковой себя не чувствует – даже в лице не меняется, когда я, стоя в шаге от нее, выражаю несогласие всем своим видом.
– Можешь считать Алексея всего лишь помощником на колесах, если тебя такой вариант больше устраивает, – ровным тоном сообщает она. – Хочешь взять под контроль закупку – пожалуйста!
Кажется, мама не понимает, что меня переполняют отнюдь не положительные эмоции.
– Но…
– Но я не стану возражать, если ты доверишь эту миссию Алексею.
Что-о-о?
– Ну уж нет! – фыркаю я.
Этому супчику даже клочок бумажки доверить страшно! Кошусь на начерканные им кривоватые цифры, что изуродовали белое поле, и, пытаясь справиться с негодованием, возвращаюсь к полке с растениями.
Передвигаю туда-сюда крошечные кашпо и никак не могу отделаться от навязчивой мысли: как-то слишком легко он расстался со своим паспортом. Сбегать от ответственности, вероятно, не собирается. Да и вообще… что ему стоит спустить пару десятков тысяч и свой и без того бестолковый день на новое экзотическое развлечение? Вряд ли он когда-либо имел дело с кактусами. Новые впечатления, смеха ради, позерство – дополнительный повод самоутвердиться.
Почему одним все достается с легкой руки, из ничего, а другие, даже занимаясь непосильным трудом всю жизнь, топчутся на месте?
Когда эхиноцериусы и астрофитумы заполняют собой все отведенное им пространство, я выхожу из магазина на улицу, чтобы оценить общий вид витрины со стороны. Из раскрытых дверей «Пицца-рая», помимо музыки, доносится умопомрачительный запах свежемолотых кофейных зерен, и я не могу сосредоточиться на работе. Желудок предательски скулит, поэтому я возвращаюсь внутрь с четким пониманием,
