продолжать сопротивление. После безуспешных попыток РВСР и командования 7 А убедить восставший гарнизон и население г. Кронштадта немедленно сложить оружие и выдать зачинщиков восстания события в районе Финского залива окончательно перешли в фазу открытого вооруженного противостояния.
6 марта 1921 г. оперативное управление штаба 7-й армии утвердило окончательный план предстоящего штурма Крон-крепости и ее фортов. На следующий день М.Н. Тухачевский подписал секретный приказ за № 013/К о проведении их массированного артиллерийского обстрела. Авиация (силами одной эскадрильи) должна была атаковать с воздуха «мятежные» линкоры и казармы восставшего гарнизона. Во исполнение приказа с утра на Комендантском аэродроме началось сосредоточение самолетов, задействованных в первом воздушном налете.
Их перемещение осуществлялось с уведомлением начальника ВоздО Петроградского укрепленного района на основании отданного ранее приказа (№ 661/202/сек. от 26 февраля 1921 г.) командующего войсками Петроградского военного округа. Из него следовало, что все летательные аппараты, заблаговременно не оповещавшие о своих полетах в районе Финского залива, должны были сбиваться силами воздушной обороны Петрограда и Кронштадта. Накануне восстания никто даже не предполагал военного противостояния в колыбели Октябрьской революции. Тем не менее, получив соответствующие указания, руководство ВоздО морской крепости абсолютно на законных основаниях (ее никто и не собирался оповещать о предстоящих налетах) вскоре приступило к боевым действиям против объединенного ВФ 7 А и Балтийского флота.
Утром 7 марта в штаб воздухообороны ПУРа поступили сведения о вылете с аэродрома истребительного воздушного дивизиона (г. Петергоф) пяти морских истребителей. Днем три ЛА типа «Ньюпор-XVII» (летчики Н.М. Романов, С.Ф. Паенков, У. Бергстрём) успешно достигли Комендантского аэродрома. Неудачей завершилась посадка самолета «Сопвич-Кэмел». Вследствие поломки мотора летательный аппарат потерпел аварию, морлет Я. Лехтимяки отделался лишь легкими ушибами. Пятый истребитель типа «Ньюпор-XVII» (морлет Л. Вернер), вылетевший позднее других, вскоре был вынужден совершить посадку. Это нашло отражение в информационной сводке оперативного отдела Северного БУ за 7 марта (№ 202): «В 11 час. 50 мин. в районе участка летал наш аэроплан, который по неизвестным причинам спустился на лед в расстоянии одну версту от форта № 7 (что юго-западнее форта „Тотлебена“), с аэроплана никто не выходил, [по]стояв на льду 20 мин., поднялся и улетел по направлению Петрограда». Позднее он благополучно приземлился на Комендантском аэродроме.
Более удачно прошла передислокация в Петроград летчиков 1-го воздушного морского дивизиона (г. Ораниенбаум), которым, несмотря на нездоровую моральную атмосферу в коллективе, командование Балтийского флота и КВФ доверило участие в предстоящей операции. Из состава дивизиона было выделено 6 гидросамолетов (2 типа «Ферри», 2 – М-20, 1 – М-15 и 1 – М-9). Вскоре четыре ЛА достигли Гутуевского острова (г. Петроград), по пути сбросив над Кронштадтом около 10 тыс. листовок с текстом «ультиматума». Пятый гидросамолет (М-15, морлет Адамсон) в районе морской крепости подвергся ружейному и пулеметному обстрелу и был вынужден повернуть назад. По сути, он стал первым летчиком, вынужденным действовать в период подавления Кронштадтского восстания в зоне зенитного огня. Еще один гидроплан (М-9, краснолет Иванов) из-за технических неполадок потерпел аварию почти сразу после взлета с гидробазы.
К вечеру того же дня в боевую готовность были приведены летчики 2-го воздушного морского дивизиона, дислоцированного на Гутуевском острове. В состав объединенной авиагруппы от него было выделено 4 гидросамолета (1 М-9 и 3 М-20). Всего 7 марта 1921 г. летчиками было совершено семь полетов, в ходе которых на «мятежную» крепость и ее форты сброшено 10 бомб и 280 фунтов (127 кг) листовок28.
В целом к началу операции в Северной столице в распоряжении начальника ВФ действующей армии Республики А.В. Сергеева имелось 10 боеспособных ЛА (3 истребителя и 7 разведчиков). Об этом он незамедлительно проинформировал оперативный отдел ПУРа, обратив особое внимание на недопущение несанкционированных обстрелов самолетов («где бы они ни находились») с земли и кораблей. Одновременно начальникам артиллерии боевых участков было приказано подавить огонь зенитных батарей восставших в ходе боевой работы советской авиации в акватории Финского залива. Но в дело вмешалась непогода. Из-за сильного снегопада вылет всех самолетов был перенесен на следующее утро. Противостояние ограничилось лишь артиллерийской дуэлью из тяжелых орудий.
Действия правительственных войск против Кронштадта вызвали неподдельное возмущение среди войск его гарнизона и положили начало массовому выходу рядовых членов партии (в том числе воинов подразделений воздушной обороны) из ее рядов. В газете «Известия Военного революционного комитета» (№ 8) было опубликовано 168 фамилий коммунистов, принявших такое решение29.
Утром 8 марта командарм-7 отдал приказ о начале штурма морской крепости и ее фортов. Воспользовавшись непогодой (метелью), задействованные в операции наземные части предприняли попытку по льду залива приблизиться к укрепленным позициям Кронштадта. В наступлении приняли участие части Северной (9,8 тыс. человек) и Южной (3,7 тыс. человек) групп войск, выдвигаясь из района Сестрорецка и Ораниенбаума.
Но восставшие, своевременно обнаружившие наступавшие цепи красноармейцев, открыли по ним шквальный огонь из береговых и корабельных орудий. Разрывы снарядов повлекли за собой настоящую панику во многих частях и подразделениях РККА, их массовое отступление на прежние позиции и… даже переход отдельных из них на сторону противника. В их числе был личный состав батальона 561-го стрелкового полка (сп; 500 человек) 187 бр, действовавший на Ораниенбаумском направлении. В результате правительственные войска, понеся большие потери в живой силе, сумели овладеть лишь фортом «Павел № 7» (северо-восточнее о. Котлин), не имевшим артиллерийских средств. Вечером 8 марта форт был оставлен, так как в течение всего дня он подвергался сильному артиллерийскому огню. Занявшие его ранее подразделения под покровом ночи вернулись на материк30.
К 12 часам того же дня атаки на Кронштадт и островные форты прекратились. По данным восставших, общие потери наступавших составили около 800 человек убитыми, утонувшими, ранеными и пленными31.
Первые неудачи привели к определенному брожению среди личного состава РККА, задействованного в операции. Масло в огонь подлила местная печать. Так, в опубликованном 9 марта очередном номере газеты «Петроградская правда» попытались в угоду существующей идеологии приукрасить действия наступавших и, в свою очередь, умалить таковые со стороны оборонявшихся. Это вызвало неподдельное возмущение у председателя РВСР Л.Д. Троцкого, потребовавшего от руководства Петросовета и командования 7 А впредь сообщать лишь правдивую информацию. Одновременно для восстановления «революционного порядка» в наиболее «проблемных» подразделениях боевых участков была усилена политико-воспитательная работа. Один из полков даже пришлось отвести в тыл с последующей «зачисткой» в нем ненадежных элементов. После тщательного разбора итогов первого штурма Кронштадта руководство 7-й армии пришло к выводу, что для действенного обстрела выбранных целей необходимо значительное количество боеприпасов (до 50 тыс. снарядов различных калибров), а также усиление армейских частей тяжелой артиллерией особого назначения, бронепоездами и авиацией. Об этом М.Н. Тухачевский немедленно доложил главкому С.С. Каменеву.
