так потрескивает, что понимаю – лень отклоняться от маршрута: работа - дом.
Это, походу, старость подкралась. Между поспать и переспать я привык второе выбирать.
Проезжая мимо одной из городских остановок замечаю картину: Вадим и Юля. Интересно. Он держит её обеими руками за локти и тащить пытается к своей тачке, которая рядом стоит на аварийке.
Уверяю себя, что если бы не явное сопротивление девушки, вмешиваться не стал бы. А так…
- Ветал! – зову, достаточно громко, выходя из машины. Он дергается. Ну, привет, дружочек. Я же предупреждал. – Неужто недоходчиво было? – вкрадчиво интересуюсь, подходя ближе.
Смотрю на девушку, затем на него. Давай же, соображай, о чём речь.
- Что ты тут делаешь? – изрекает наконец-то. Фух, справился.
- Да вот, по морде тебе заехать собираюсь. Девушка протестует. Ты не заметил?
Теперь уже Ветал смотрит на свои руки.
Знаете что удивляет? На остановке полно народу, и мужики имеются. Никого происходящее не смутило. Такая досада берёт.
- Сгинь. По - хорошему прошу. Я досчитаю до пяти, ты к четвертой секунде уже трогаться должен. Забуду даже, что ты просьбу мою проигнорировал, если, конечно, девушка не скажет, что ты ей надоедаешь на постоянной основе.
Смотрю на Юлю. Не скажет, но судя по её губам поджатым, попал я в яблочко.
Вздыхаю тяжело, почти обреченно.
Помните фразу всех преподов университетских – «Сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя». С репутацией точно так же. Я сто лет никого не выносил, но в узких кругах помнят, что с башней я дружил не всегда. Теперь ситуация усугубляется наличием «крыши».
- Пиздец ты, Димон. Из-за бабы?! – почти что риторически вопрошает товарищ, предусмотрительно отойдя на пару шагов.
Взглядом его посылаю. Сам не понимаю, что на меня нашло эдакое. Но заднюю давать смысла нет.
- Бабы, - фыркает Юля. – Какого хрена ты за «бабой» неделю таскаешься, хлопец? Задолбал, придурок. В какое место тебя надо послать, чтоб дошло? – больничные стены и наличие мелких спиногрызов вокруг снующих её больше не сдерживают. Девушка, так сказать, в привычной обстановке находится. – Попросила же, отвали. Ты не в моем вкусе, и как человек мне не приятен. Если с головушкой проблемы, ты скажи, мы тебя быстро определим. Только согласие подписать надо будет.
Наблюдаю за тем, как она филигранно – едко с ним разговаривает и легкая улыбка непроизвольно на губах появляется. Дело не в словах, дело в подаче. Уничижение в каждом жесте. Это её фишка, я уже понял. Ловлю себя на мысли – не хотелось бы такое же в свой адрес услышать. Из дыр в самолюбии поддувает значительно долго.
- Часто встречи с тобой ищет? – интересуюсь, когда Вет всё же на лыжи встает.
- За неделю его вижу в четвёртый раз. Это много? – спрашивает и тут же отворачивается, не дожидаясь ответа.
Эй, я вроде как бы твой рыцарь. Благоговение где?
- Юля, давай подвезу, - произношу сам от себя не ожидая.
Юля оборачивается. Смотрит на меня, затем на мой черный «Урус», слегка прищуривается, словно прикидывая что-то и выдает.
- Нет, - вот те раз. – Но Вам лучше ехать. Вы перегородили половину дороги.
Когда я покупал эту тачку, дословно мне обещали в салоне – «Все девушки будут твоими». Ну, не дословно, но суть сохранена в полном объеме.
Не сказать, что я уповал на это, но бонус за несколько то десятков лямов, приятный.
- Не глупи. Я не трону. Просто домой довезу. Давай, а – то автобусам не подъехать, ты виновата будешь. Тебе нужны проклятия бабок с остановки? – надеюсь, не слишком громко сказал, не хотелось бы шелушением копчика обзавестись.
Открываю дверь, стою её придерживая. Ситуация комичная, ещё чуть – чуть и честной народ станет свидетелями самого большого фиаско в моей жизни. У меня даже секса позже второго свидания с шестнадцати лет не было. А тут вторая встреча и в машину садиться девушка отказывается. Брат бы поржал.
- Я джинсы стирала три дня назад. Мне там не место, - произносит она и я впервые вижу смешинки в её глазах. – Это как кёрлингиста на Ролан Гаррос отправить. И лига не та, и штаники жмут.
Опуская мои мытарства и уговоры, возвращаюсь к тому моменту когда Юлия всё же снизошла.
- Платановый бульвар четырнадцать. Остановите, пожалуйста, рядом с киоском «Роспечати».
- Конверт купишь? – произношу с усмешкой. Там она точно не живёт. Из-за упрямства пойдет три километра пешком.
- Да, деду Морозу письмо надо отправить. Определилась с подарком, - бросает взгляд на приборную панель. – Мозги попрошу, - добавляет очень тихо, чтобы я не услышал.
Останавливаюсь рядом с рестораном сезонной кухни, он же винный бар. Я сегодня в экстрим подался.
- Юль, будь добра, составь мне компанию. Я поужинать собирался, сейчас как раз мимо ехали. Возвращаться потом не хотелось бы.
Это экспромт. От себя скрывать глупо, несколько раз я о ней вспоминал, в позитивном ключе. За эту неделю раз пять – максимум. Это не много, учитывая, что мы постоянно о девушках думаем. Правда не о том, как бы девушку тартаром из кефали с чаат масалой накормить, мысли всегда приземлённые.
Девушка смотрит на вход с такой вселенской тоской, как будто я ей шаурму предлагаю есть посреди улицы в минус сорок.
- Юль, ты ничего мне не должна за это будешь. Просто ужин. Потом домой отвезу.
Глава 4
- Пожалуйста, давайте без этого, - Юля делает легкий взмах рукой, дескать, не надо распинаться. Сам не понял как так вышло, что за Вадима стал ей втирать о судьбинушке его нелегкой. Критин – скажете вы, а я без возражений оставлю. – Я не тот человек, которого можно разжалобить подобной историей. До восьми лет я в детском доме жила. Всё, что с того времени в памяти осталось – перманентное всепоглощающее чувство голода. Я не шучу. Других воспоминаний нет по сути. Помню все лакомства, что перепадали. Есть хотелось всегда. Абсолютно. Конец девяностых, всем тяжело было. Возможно не всем так свезло, но на наше «местопребывания» явно всем глубоко, - покачивает головой из стороны в сторону. – Наплевать было, ещё и свои подворовывали. Работники у всех, старшаки у нас. Картофельная похлебка – ежедневный рацион, может там шкурки, да косточки плавали, уже не помню. А самым ярко
