Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Нет! Он не хочет, чтобы это повторилось! Не хочет, чтобыснова стало больно. Он сделает все… Он ненавидит себя, ненавидит свои проклятыекомплексы, которые мешают ему внутренне разжаться и жить нормально, как вселюди… Он… Сознание возвращалось толчками, вспышками света, отдельными образами…
Генка Бульонов с омерзением разглядывал свои руки. Онивыглядели так, будто совсем недавно он разрывал землю и отваливал покрытые мхомкамни. Ладони были все в земле и еще в чем-то зеленом. Мох? Под ногтями грязь,а ноготь на среднем пальце сломан.
Да, он что-то рыл, сомнений нет. Но где это было, когда?Генка никак не мог сосредоточиться и вспомнить. Виски ныли. Лицо заливал пот.Когда это нахлынуло на него, он, кажется, был в комнате и учил заклинания. Илитолько собирался открыть книгу? Теперь уже все расплывалось, прыгало, путалось.Он что-то искал там… Там, где он был… Долго искал… Но что? И, главное, нашелли? Лучше всего не думать. Не думать, не думать, не думать!
Наконец Генка совсем пришел в себя. Где он? По влажномукамню бежала вода, впитываясь в белые трещины известняка. Длинный коридор,множество ответвлений… Проклятые тибидохские лабиринты! Хоть бы призрак, чтоли, какой-нибудь попался. Он был бы рад даже Безглазому Ужасу или этой, как ее,Инвалидной Коляске, что так ужасно скрипит и звякает мятыми ободами…
Генка побежал, стараясь держаться центрального коридора.Стало суше. Вода уже не хлюпала под ногами. Ага, значит, он на верном пути… Заего спиной что-то зашуршало, зачавкало. Множество темных глаз и жирных мохнатыхтел. Голые хвосты, как у крыс, рожки. Вонь… Хмыри, нечистики? Откуда ихстолько? Стоят и смотрят – только гноящиеся ненасытные глаза горят.
Оглядываясь на нежить, Генка в панике продолжал бежать.Внезапно он стукнулся носом о чью-то каменную ногу и завопил от боли, а ещебольше от страха.
Каменная нога отодвинулась. Тяжелый вздох. Ага, он уже улестницы атлантов. Выбрался! Здесь кончается темный мир тибидохских подвалов,царство полухаоса и беспорядочных начал и начинается что-то более или менееорганизованное.
Генка перестал кричать. В конце концов, он сам хотел вмагический мир. Чего уж теперь?
Глава 9
Три перстня
– Тьфу! – возмущенно сказала Гробыня, вваливаясь вкомнату, где уже была Пипа. – Опять целый вечер с Гломовым убила! Совсем уменя крышу снесло на старости лет!.. А тут еще эти дурынды Пупсикова сШито-Крыто ручки свои загребущие тянут! Я умиляюсь! Они его холили, лелеяли,они его выкрутасы терпели, на экзаменах его тянули? Ни фига подобного! Да онмне ножки целовать должен, циклоп недоделанный!.. Решено: травлюсь фосфорнымиспичками! Пусть этот гад обрыдается на моих похоронах!
Мадемуазель Склепова с размаху плюхнулась на кровать.Подушка ее почему-то не устроила, и она швырнула ее через всю комнату в Пипу.Но до Пипы подушка не долетела. Скелет Дырь Тонианно моментально сделал выпадшпагой, и атласное сердце повисло, пробитое насквозь, на длинном лезвии.Довольный скелет заскрипел костями и едва не потерял шляпу с плюмажем.
– Ого, какой ты у меня брутальный, Пажик! –удивилась Гробыня. – Так и меня убьешь когда-нибудь от ревности! Бедныемы, девушки, бедные! Все у нас так запутано, так запущено!
– С какой это радости ты влюбилась в Гломова? У тебя жеварианты получше были. А Гломов – это так… Вторая резервная группа, тыловойбатальон! – заинтересовалась Пипа.
Она сидела у бастиона из своих чемоданов и ленивоперекладывала вещи, отыскивая что-нибудь, что давно не надевала, или хотя бытакое, что сошлось бы на ее далеко не осиной талии.
– Нет, ты не говори… – протянула Склепова. –Тут странная какая-то штука. Когда я Гуню вижу, я влюбляюсь в него как кошка.Прям так и хочется на шее у этого негодника повиснуть и всех этих пупсиковыхсахарных в клочья разорвать!.. Растерзаю за моего Гунечку! Но зато как только яГуню час-другой не вижу, совсем другая музыка! Любовь моментально рассеивается!Я его ругаю, критикую, разбиваю в пух и прах! Он мне кажется смешным, глупым,мужиковатым… Телохранитель с кривыми зубами! Циклоп! Пивная бочка! В общем,такие пироги!
– Визуальная любовная магия? Вижу – люблю, не вижу – нелюблю? – со знанием дела спросила Пипа.
Если в общей магии дочка председателя В.А.М.П.И.Р. еще малочто понимала, то книги о магии любовной зачитывала до дыр. Впрочем, не толькоона. Эти книги вообще были в широком ходу в Тибидохсе, где любовь магическая илюбовь настоящая давно сплелись уже в единый клубок и даже купидоны падали снебес, сбитые с крыла страстными флюидами.
– Она самая… – кивнула Гробыня. – Только непойму, как он прошиб все мои талисманы и снял все обереги? Я же умная девочка истраховалась как могла. Нет, точно ему кто-кто помог. Маг уровнем не ниже, чемВеликая Зуби… Но не думаю, что Зуби. У нее затянувшийся медовый месяц. Я быдаже сказала: хронически затянувшийся.
Мадемуазель Склепова вздохнула и, на время выкинув Гуню изголовы, где вообще надолго мало что задерживалось, обозрела комнату.
– А где Гроттерша? Куда запропастилась наша козырнаясиротка? – спросила она совсем другим голосом.
– На тренировке! Притворяется незаменимой и гоняетсясразу за всеми мячиками! За двумя зайцами погонишься – от обоих схлопочешь! –сказала Пипа, радуясь возможности поперемывать Тане косточки.
Пипе нравилось перекраивать пословицы и поговорки. Самымиудачными из вновь созданных были: «Терпение и труд мозги перетрут», «От трудасдохнет и рыбка из пруда!», «На обиженных водку возят». Однако сама дочка дядиГермана больше всего любила: «Слово не воробей – догони и добей!»
– Все-таки последнее время Гроттерша сама несвоя… – сказала Склепова. – Сперва Пуппера потерять, потом Ваньку.Письма-то от него не приходят. Знаешь, я иногда слышу, как она плачет по ночам.Глухо так, надрывно. Мне становится грустно, и я от огорчения лопаю шоколад,который присылает этот дурак Спиря. А Паж начинает ее жалеть и ужасно скрипиткостями. Что молчишь, Дырь Тонианно? Скажешь, вру?
Скелет от расстройства опустил руку и уронил со шпагиподушку.
– А днем вроде незаметно, – удивилась Пипа.
– Днем-то да! Она держится. Я даже завидую ее выдержке.Все-таки твои родители ее славно выдрессировали. Она морально любого суперменасделает. Танька, когда еще только в Тибидохс заявилась, уже тогда быланепрошибаемая. Маленькая такая, курчавая, бойкая, глазенками зыркает, на носуродинка – ой мама дорогая, я чуть не треснула! – сказала Гробыня.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
