и свои, и музыка, и мизансцены, и реакции – всё записано как картина будущего, еще не поставленного спектакля. Это отличается от режиссерских экземпляров Станиславского: там не возникает картина будущего целого, это рабочий документ, а тут возникает. Ты же делаешь „текст“ спектакля, а не разбираешь текст автора». Я позволил себе выделить итоговую фразу. Это я к тому, зачем режиссеру быть гениальным.
Примечания
1
Ваше творчество поднимет вас к вершинам.
Терпеливо ждите – успех уже близок.
2
Окна нашей квартиры в Москве выходили на Тверскую и на Елисеевский магазин.
3
Мария Волконская, жена декабриста, уехала из этого дома в Сибирь за своим мужем.
4
Женщина, которая фотографировала самолеты, так высунулась из окна и изогнулась, что кроме страха самолетов я боялся, что она упадет.
5
Наш друг, который участвовал в демонстрации, сфотографировал нас с женой, стоящих на балконе нашей квартиры: пустой фасад дома, и только мы на верхнем этаже. Эффектно.
6
9 мая было солнце, снег пошел неожиданно. Я успел только сделать несколько шагов к окну, что-то меня потянуло туда. Предчувствие, наверное.
7
Эту кружку мы купили с папой в Польше, на гастролях театра в 1986 году. Покупать там было больше нечего в то время. Почти как у нас.
8
Мое детство прошло в Москве, на Курсовом переулке.
9
Мои смеялись, когда услышали, как я, разговаривая в коридоре по телефону со знакомой девочкой Таней Шопен, в ответ на что-то сказал: «Аналогично». Не помню, о чем мы говорили. Нам было лет по девять.
10
Этот номер у меня и сейчас записан.
11
Барышников однажды ждал нас на улице в Нью-Йорке, показывая, куда поставить машину. Он был в белой шляпе. Мы собирались тогда делать спектакль.
12
Мои ботинки остались в Москве, на Поварской, где мы занимались со студентами. Когда они уходили оттуда, их взяла Варя. Я в них репетировал все мои спектакли, а их к тому времени было тридцать два.
13
Нашу вешалку студенты сделали по моему эскизу, который я в раздражении на их непонимание сделал быстро на клочке бумаги. Получилось коряво. Они сделали большую вешалку точно по эскизу – коряво, чтобы показать, что они меня понимают.
14
Рита. Маргарита Михайловна Бондаренко – мой многолетний помощник и друг в театре Васильева. Была в курсе всех интриг и разговоров в театре.
15
Сумку с эмблемой американского театра GATRY папа привез мне из своей поездки в Америку, где он ставил спектакль. Она была темно-синяя.
16
Маша Смольникова. Да, пыталась, дурочка.
17
Полина Жженова, мое восхищение и боль, была моим помощником по гастролям нашей Лаборатории. Гастролей тогда было много, и помощник она была классный. Она была красивая и очень высокая девушка. Она умерла в Тбилиси, как раз на гастролях, успев заделать следующие наши гастроли в Англии.
18
Где-то в это время начался наш раскол, сначала почти незаметный, но как маленькая незаметная трещина изменяет звук тонкой чашки, если по ней постучать ложечкой, так и наша любовная компания постепенно начала издавать не тот звук.
19
Театр Сашиного папы, Иосифа Райхельгауза, «Школа современной пьесы» недавно (относительно того дня, когда приснился сон) сгорел.
20
Данила Корогодский – мой друг из Санкт-Петербурга. В свое время женитьба Данилы на разных девушках была предметом наших обсуждений и дружеских хохм.
21
Марья Васильевна Розанова, жена Андрея Донатовича Синявского, наш друг, славилась своей прозорливостью. Что-то у нее было от волшебницы. Даже колдуньи. Кольца, которые она делала, помогли многим женщинам забеременеть.
Она много говорила накануне путча 1991 года о его неизбежности, во что мы тогда не верили. Это были каждовечерние разговоры, от которых мы по наивности отмахивались рукой. А однажды утром она встретила нас победоносно: «Ну, что я вам говорила?»
А однажды после смерти Синявского он ей приснился и как-то мучился. Она настояла на том, чтобы могилу его разрыли (!). А когда разрыли, увидели, что крышка гроба треснула и провалилась под тяжестью земли. Андрея Донатовича перезахоронили. Сны прекратились.
22
«Поварская» – дом, где был театр Васильева и где мы после его ухода из театра и отъезда из страны занимались со студентами в комнате 26, бывшем музее театра.
23
Эти часы до последнего нашего дня дома, на Тверской, висели на кухне. Иногда мы пытались их починить, они даже шли какое-то время. Но недолго.
24
Лестница на второй этаж была придумана и сделана завпостом театра Васильева Александром Назаровым и является перлом инженерно-корабельной мысли.
25
Такие (эти же) женщины вошли в нашу предыдущую квартиру, чтобы посмотреть мои работы. После этого они позвали меня участвовать в выставке в Париже. Как сейчас помню невесомость их меховых манто.
26
Что-то связанное с приходом папы на мою репетицию, я иду по сцене, разговариваю направо и налево с разными людьми, кто-то вешает мне радиогарнитуру, улыбается: «Дмитрий Анатольевич, вы осторожней шутите: теперь все будут слышать!» Я понимаю, что все хорошо, но главное – я иду к папе!
