и останется привязана к этому зданию. Так что если слово не сдержит, то мы ее испепелим вместе с гостиницей. - сказала Арина с сомнением.
- Выпускай. Пусть Лидян понервничает и свои сюрпризы на мамашку потратит, а потом и я ему морду набью и жезл очередной истрачу.
Арина не стала рассуждать о целесообразности, просто подошла к стене и нацарапала на ней большой символ и, положив на него ладонь, зашептала что-то на старославянском.
Стены гостиницы как будто вздрогнули, и наша защита спала с нее, и появившаяся призрачная мать Лидяна торжествующе потерла ладонь об ладонь и пробежала сквозь стену по направлению к реке.
Я на всякий случай посмотрел в щель и увидел, как неторопливо за призрачной мамашей пошли и два монаха. За ними потянулись и не многочисленные родственники Лидяна, и я понял, что вокруг гостиницы никого нет и мы можем выходить на улицу. Но, вспомнив, как я уронил шкаф, понял, что придется выламывать заколоченное окно, чтоб выбраться на улицу.
Поэтому мы вышли на свежий воздух только в вечерних сумерках и услышали вопли болельщиков у самой реки. Похоже, родня болела то за Лидяна, то за его мамашу, и мы решили пойти и посмотреть на их родовую борьбу за наследство.
Река была под холмом, и на нём стояли толпой люди и орали, свистели и подбадривали призрачную женщину и ее сына, ходивших кругами и смотревшие друг на друга с ненавистью. Призрачные монахи сидели на поваленном дереве и выглядели как рефери в поединке.
Женщина, которую я прозвал Шапокляк, встала рядом со мной и, двинув меня локтем под ребро, радостно улыбнулась и, указав подбородком на происходящее, радостно произнесла:
- Вот уж спасибо, я такого отродясь не видела. Она же давно пропала, она глава рода, и вот метелит сына, как истинная мать. Надеюсь, она его прибьет, и мой племянник Семён станет главой рода. Ты его видел, он здоровый и, главное, при этом почти умный. Я же тогда заживу по-человечески. В Аркаиме княжеский теремок займу и буду жить припеваючи.
Шапокляк явно размечталась и засвистела в поддержку призрачной родственницы, нанесшей удар по сыну такой силы, что он улетел в реку и там, пару раз булькнув, пошел ко дну. Но его ноги коснулись дна и вдруг он вылетел из реки как супермен и плавно опустился на ноги перед матерью. Он попытался ударить ее ледяным щитом. Она, видимо, этого ожидала и отшвырнула сына в мою сторону так, что он взвизгнул, пару раз перевернулся в воздухе, и я едва успел активировать жезл и воткнул его в глаз Лидяна. Тот заорал и стал рассыпаться на ледяное крошево вместе с жезлом, и я едва успел разжать пальцы, иначе мог отморозить руку по локоть.
Мамашка Лидяна торжествующе захохотала и, разведя руками, замерцала и вдруг всосалась в землю, явно получив то, на что и рассчитывала.
- Вот теперь точно померла. - вдруг сказал один из монахов и, посмотрев на меня, подмигнул и добавил: - Я помолюсь за тебя, парень.
Оба монаха встали и пошли вдоль реки в только им известном направлении.
Арина положила свою ладонь мне на спину, и я понял, что мы стоим в толпе родственников только что мной убитого Лидяна, и они явно не в восторге от сложившейся ситуации.
Я начал отступать назад, и все они явно собирались нас наказать за содеянное мной действие, когда со стороны дороги раздались звуки полицейской сирены, и мы все увидели, что к деревне едут несколько полицейских машин и пара автобусов, полных правоохранителей.
- Менты! Валим по домам! - заорала Шапокляк, и они всей толпой засуетились, разбегаясь по домам за своим барахлом, в надежде, что успеют разбежаться кто куда.
- А мы чего теперь? Вот попробуй теперь доказать полиции, что мы тут не пакостили? - спросила Арина.
- Пошли, посидим на том упавшем дереве, почему-то мне кажется, там нам безопаснее всего, после тех монахов там наверно хорошо. - предположил я и взяв Арину за руку помог ей спуститься с холма к берегу реки и помог ей сесть на поваленное дерево.
- Ты прав тут прям так легко дышится. - Глубоко вдохнув воздух реки сказала Арина и мы просто поцеловались. Что твориться в деревне нам было безразлично, мы всю ночь просто болтали о всяком житейском и целовались как малолетние вырвавшиеся на свободу из-под опеки родителей.
