если бы Половинкин и сделал нам эту клинику бесплатно, – наконец сказала она, – у Селезнева в Минздраве лапа, без него ничего все равно не одобрят.
– Какая лапа? – не понял Алекс.
– Большая и цепкая.
В метро они распрощались, условившись вечером следующего дня возвращаться в Москву на поезде.
В день отъезда Егор позвал брата на бизнес-завтрак в гранд-отель «Европа» для разговора с владельцем крупной сети аптек. Алекс с тоской посмотрел на румяные сырники, с утра пожаренные мамой Егора, но уныло поплелся вслед за братом к двери. Уже выходя на лестничную площадку, Алекс ринулся обратно на кухню – куда ты, мы же опаздываем? – схватил сырник и, роняя крошки, запихал его в рот. Подойдя к двери, он пытался с набитым ртом сказать Егору, что теперь-то он готов на любой завтрак, но тот, вздохнув, тоже сбегал на кухню и вернулся с сырником в руке.
У дверей подъезда Егор обернулся к Алексу:
– Ты зря так сильно стараешься произвести впечатление на Сашу. Это работает только для Эйнштейна или Билла Гейтса. Ну, и иногда для Мастодонова. В твоем же случае лучше быть самим собой. Ведь если она полюбит в тебе кого-то другого, то очень быстро разочаруется. Поверь мне.
Алекс с удивлением посмотрел на брата. До этого Егор не давал советов насчет личной жизни. Подкалывал – да, но никогда не советовал.
– Да ничего я не пытаюсь. Такой, какой есть.
– Ну посмотри, какой ты весь умеренно положительный и потому бесконечно неинтересный. Ты бы хоть завел себе какую-нибудь слабость или отрицательную черту!
– Типа котят в подворотнях резать?
В ответ Егор только покачал головой.
Алекс любил Питер за идеальное соответствие городских пропорций темпераменту жителей. Ни серые небоскребы Манхэттена, отбрасывающие вечную тень на мостовые с мешками мусора; ни жестяные фасады второстепенных городов (ведь колонны из настоящего камня стоили дороже); ни, боже упаси, благочестивую и сытую сабурбию он не считал подходящей для себя средой обитания. Даже когда в англоязычном клубе на Пушкинской другие американцы восторгались Москвой, ее богатством и экстравагантностью, Алекс смотрел на них с легким ужасом – Москва пыталась перенять худшие повадки ненасытных в своем потреблении американских городов.
Питерская жизнь не питалась жадным количеством чего бы то ни было. Здесь в кафе наливали кофе, а не «американо» и, даже если на это уходило больше минуты, никто выразительно не смотрел на часы, при этом нетерпеливо барабаня пальцами по прилавку. Летом питерцы вполне напоминали Алексу калифорнийцев, в то время как москвичи – жителей Нью-Йорка. И не удивительно: ведь чем западнее, тем жизнь ценнее денег. Зима была не в счет – зимой Питер был похож на любой выстуженный европейский город, в котором выключили свет. Летом Питер не был похож ни на один из них! Но это все, как и факт, что Алекс родился в этом городе, не имело никакого значения – его работа была в Москве, да и Питер отбирал только подходящих себе по темпераменту людей.
Сидевший напротив них владелец аптек – мужчина с черной шевелюрой и седой трехдневной щетиной – пил двойной эспрессо, воздержавшись от предложенного вышколенным официантом континентального завтрака. Алекс последовал его примеру. Егор, пожав плечами, заказал себе мексиканский омлет.
– Ты по этим питерским ямам и ухабам все так и ездишь на своем «ламборгини»? Все пижонишь?
Бизнесмен поднял с блюдечка завитушку лимонной корки с блюдца и бросил ее в кофе.
– А что еще в этом городе делать по выходным?
Судя по обреченному тону бизнесмена, статус богача налагал слишком много обязательств.
– Так что, вы действительно взяли под себя «РосФарм»?
– Да, – осторожно кивнул Алекс и, видя ободряющий взгляд брата, добавил. – Все бы хорошо, но нам нужна любая помощь по сбыту.
Бизнесмен и Егор переглянулись.
– Нет проблем, – сказал владелец аптек, делая глоток эспрессо. – Мы всегда готовы помочь своим. Мы можем разместить очень крупный заказ в обмен на двадцать-двадцать пять процентов скидки.
– Но мы даже лучшим клиентам даем не более десяти процентов скидки, а уж новым клиентам, как вы… – наткнувшись на испытующие взгляды бизнесмена и Егора, Алекс неуверенно добавил. – Ну, может быть, десять процентов.
Возникла пауза. Подошел официант и справился, не желают ли они еще чего-нибудь. Егор отправил его за кетчупом и жареной картошкой. Бизнесмен вопросительно поднял бровь:
– Нас всех устроило бы двадцать процентов.
Что-то в том, как он произнес слово «всех», мгновенно испортило Алексу настроение.
– Хорошо, я поговорю с Петровым, но ничего гарантировать не могу.
Бизнесмен допил остаток эспрессо, встал и на прощание, не без разочарования в голосе, сказал:
– Ну, не получится – значит, не получится.
Когда тот ушел, Алекс подавленно спросил у брата:
– Он что, предлагал откат?
– Конечно, – сказал Егор, принимая бутыль с кетчупом из рук официанта.
– Но ведь я же взяток не беру, – растерянно пролепетал Алекс.
Егор посмотрел на него с легкой укоризной, как смотрит смотритель зоопарка на слона, слопавшего шляпку посетительницы. Потом похлопал Алекса по плечу.
– Зато другие берут.
Когда Алекс с билетами подошел к поезду, Саша уже ждала его. В купе она была еще менее разговорчива, чем обычно. Куда она ездила и к чему вся эта скрытность? Саша провожала перрон Московского вокзала тем же отрешенным взглядом. Пришедший проверять билеты проводник понимающе посмотрел на них и предложил отдельное купе в спальном вагоне. Алекс покраснел и отказался. Саша даже не повернула головы от окна.
На следующее утро после возвращения из Питера у входа в «РосФарм» незнакомый охранник преградил Алексу дорогу.
– Простите, – удивленно сказал Алекс, предъявляя корпоративное удостоверение, – у меня через полчаса совещание.
– Не положено, – сказал хмурый охранник, не обращая внимание на протянутое удостоверение.
Алекс оторопел. Что произошло? Почему новая охрана? Эта новая охрана наша или на завод зашла другая команда? Или это рейдеры? Сотня вопросов крутилась у Алекса в голове. Один хуже другого.
– Да он есть в списке, можете пропускать, – раздался голос Гренадерова за спиной.
Алекс обернулся. За ним стоял заметно уставший и необычно небритый зам по безопасности.
– Борис, что случилось? Я пропустил какую-то корпоративную пьянку?
– Все в порядке, Алексей Михайлович, можете идти работать, – официальным тоном заверил его Гренадеров и кивнул охраннику.
Дойдя до своего кабинета и включив компьютер, Алекс немедленно отправился на поиски Гуронова.
Тот сидел перед компьютером, хмурый, тоже небритый и что-то внимательно изучал.
– Что происходит? – выпалил с порога Алекс.
– Вот смотрю предлагаемые в Москве программы МВА[19].
– В смысле? Ты что, учиться собрался?! Надеюсь, без отрыва от производства?
Гуронов посмотрел на него
