лето стало урожайным. Несколько поколений жили в достатке, пока снова проклятье не набрало силу. И снова пришлось напитать княжеской силой землю. Князья старались рожать больше детей, но проклятье коснулось даже этой стороны. Оно не только подкосило рождаемость в семье Иллюзорных, но теперь даже укоротился срок вливания княжеской силы в землю.
Жанивьев махнула рукой в сторону пустых земель и вытерла слёзы со щёк.
– Мой муж отдал себя своей земле, надеясь, что эта участь минует его единственного сына. Я дала клятву, что не расскажу ему, пока не настанет время. И что же ты видишь, Елизавета? Минует ли жертвоприношение Ромара? – Княгиня еле-еле сдерживала рыдания, но они прорывались глухими всхлипами. – Если скоро не влить силу в землю, то голод постигнет Шантаху, – изрекла она и шагнула с крыши.
У меня сердце замерло, когда Жанивьев упала, но тут же поднялся тёмно-зелёный дракон в небо. Я стояла и смотрела вслед улетающей княгине.
Оказывается, она не столько силы хотела от меня, как от иномирянки, чтобы та передалась внукам, сколько спасти своего единственного ребёнка. В носу защипало. Я простила её в тот самый момент, когда осознала её истинные мотивы. Простила все её слова и закидоны. Если так вдуматься, то Жанивьев делала всё, чтобы я понравилась Ромару, чтобы он влюбился в меня. И если бы я была на её стороне изначально, то это облегчило бы задачу княгини.
Жанивьев так и не обернулась. Я смотрела, пока её светлость не исчезла с горизонта. Только тогда я ушла с крыши.
Ушла, чтобы найти Ромара.
Ромар Иллюзорный
Меня совсем не устраивало, что кто-то в моём дворце без моего ведома творил иллюзии, которые несли убийственный вред тем, кого я должен оберегать. Повезло, что только Елизавета съела ширву.
Встав с утра пораньше, я прошёлся по своим владениям и расставил ловушки для иллюзий по всему дворцу. Надо было раньше это сделать. Правда, ловушки стояли, но не везде. Тронный зал, приёмная, мой кабинет, но я почему-то не думал, что кто-то решит отравить участниц отбора. Пришлось доставить ловушки и усилить их действие. Хорошо, что все ещё спали. Да и я сам на себя накинул отвод взгляд, чтобы меньше привлекать внимание слуг и гостей.
Завтрак прошёл ожидаемо. То, что выбывшая участница устроила сцену, было неудивительно. Кому ж хочется терять шанс выйти замуж за князя? Мое сообщение о предстоящем бале девушки приняли с энтузиазмом. Только иномирянка выглядела так, словно ей предстояла казнь.
Я возвращался в свой кабинет после обхода всех ловушек. На мне был снова отвод глаз, когда ко мне подбежала Елизавета. На её щеках блестели мокрые дорожки от слёз. Нос и глаза покраснели. Она схватила меня за лацканы камзола и впихнула в кабинет, куда я успел открыть дверь. Спиной иномирянка прижала меня к стене.
Елизавета тяжело и прерывисто дышала. Её грудь рваными толчками приподнималась в такт дыханию. Она то смотрела мне в глаза, то отводила взгляд в сторону. Облизывала губы и набирала в лёгкие воздух. Я думал, что иномирянка сама решится нарушить молчание, но она так ничего и не сказала.
– Вас кто-то обидел? – решил я помочь ей.
Она замотала головой и с удивлением уставилась на свои руки на моих лацканах, которые сжала в кулак так, что на коже её ладоней остались следы, когда Елизавета их разжала.
– Извините, – выдохнула девушка, отходя от меня на шаг.
Она не поднимала на меня взгляд, сжимала и разжимала кулаки. Её дыхание всё никак не могло выровняться. Теперь ещё она закусывала нижнюю губу. Явно что-то случилось, но Елизавета боялась мне рассказывать. Чем я заслужил такое обращение? Разве я её чем-то обидел? Кто её вчера спас? Неужели забыла?
Тем временем Елизавету всё больше охватывала паника. Девушка уже металась: шаг вправо, затем влево, развернулась, снова развернулась. Она уже стала задыхаться, когда я поймал её в свои объятия и прижал к себе. Я почувствовал, как Елизавета теряла опору, будто земля уходила у неё из-под ног. Развернулся и прислонил девушку к стене, не выпуская из своих рук.
Правой ладонью я провёл по её щеке и большим пальцем смахнул дорожку от слёз. Мы встретились с ней взглядами. Её чистые голубые глаза, омытые солёной влагой, ярко горели на бледном лице. Как и покусанные губы, манившие своей полнотой. Бороться с собой больше не было сил. Я тихо рыкнул и легонько коснулся поцелуем её нежных губ.
Глава 17
Нестрашно оказаться в объятиях дракона. От него исходило успокаивающее тепло. Прижавшись к князю, я почувствовала, что согреваюсь. Приятное томление охватило меня, когда Ромар коснулся моей щеки. Я забыла о цели своего визита, когда он поцеловал меня, словно бабочка коснулась моих губ, и тут же отстранился. На миллиметр. Я ещё ощущала тепло его дыхания.
Все это время я смотрела в его глаза, которые снова светились. И когда дракон прервал поцелуй, я сама потянулась за продолжением. Обхватив губами его нижнюю губу, испугалась своей наглости и резко оторвалась, но Ромар словно ждал этого и не дал мне закончить ласку. Он углубил поцелуй и теснее прижал меня к себе, зарываясь пальцами в мои волосы.
Я ухватилась за его лацканы, страшась, что дракон отстранится, как раньше. Но он не прекращал поцелуй. Все мои мысли куда-то подевались вместе с тревогой и страхом. Я наслаждалась его лаской, теплом его тела и чувствовала себя в этот момент самой желанной и… любимой.
Именно эта мысль отрезвила меня, и я повернула голову вправо, уворачиваясь от ласки. Выбраться из крепких объятий дракона не получилось. Честнее признаться самой себе – не хотелось.
Ромар настаивать на продолжении не стал. Он упёрся лбом в мой и тяжело дышал, как и я.
– Тебя кто-то обидел? – спросил дракон.
Кажется, князь этим уже интересовался ранее. Я помотала головой.
– Знаешь, почему земли Шантахи неплодородные? – выпалила, пока не испугалась снова.
– Потому что был неурожайный период, – усмехнулся дракон. – Ты из-за этого расстроилась?
Вместо ответа я отвела взгляд. Как сказать человеку, что он должен не просто влюбиться, а полюбить иномирянку, чтобы спасти своё княжество? Можно ли полюбить по заказу?
Не дождавшись моего ответа, дракон отошёл от меня. Он посмотрел в окно.
– Моё княжество никогда не претендовало на самое богатое в Аруме, но мой народ и предыдущие князья всегда старались сделать всё для выживания на этой земле, – признался он. – Мою жену ждут нелёгкие времена. Ей придётся обходиться без шикарного гардероба,
