столкновения, и ехидно осклабился:
– На ловца и зверь бежит.
Желудок неприятно сжался. Что внезапно от меня понадобилось декану?
– Дельвиг, ненавижу быть почтальоном, но в виде исключения процитирую слова одного знакомого тебе ректора…
Голос Конрада был пропитан насмешкой, а глаза сверкали от удовольствия.
– …который с утра разрывается между дворцом и академией.
– Внимательно слушаю, господин декан, – прошелестела я, предчувствуя неладное.
– “Передай Дельвиг, чтобы носа из комнаты не высовывала, пока я не разрешу. Ясно?” – с выражением продекламировал декан, копируя интонации Даррайна, а затем, странно прищурившись, добавил. – Там ещё было что-то про отшлёпаю… а может, отчислю, точно не помню, но смысл ты поняла?
Глава 50
Мне будто кипятком в лицо плеснуло!
Надеюсь, это услышала только я?
Даррайн и правда мог сказать подобное?
Или…
Гримстон едва не хохотал, наслаждаясь моей реакцией.
Да он нарочно провоцирует!
Вот же гад!
Ничего, когда-нибудь найдётся кто-то, кто попортит ему жизнь.
Отольются коту мышкины слёзки.
– Я вас услышала, господин декан, спасибо, – отчеканила я с такой резкостью, что сама себя не узнала.
Конрад приподнял правую бровь и растянул губы от уха до уха, отчего морщинки у глаз собрались в тонкую паутинку.
– Вот и ладненько, – довольно протянул он, как сытый кот, добравшийся до сочной вырезки. – Хотя, знаешь, Дельвиг, я бы на месте Орхарда насторожился. Когда ты становишься такой покладистой – жди беды.
“Вам-то откуда знать?” – мысленно огрызнулась я, а сама стиснула зубы так, что челюсть свело.
Главное не ляпнуть лишку, а то придумает ведь очередное фирменное наказание. Травинки считать или количество яблок на тополях.
Я молча развернулась, оставив декана наслаждаться своей маленькой победой. В быстро пустеющем холле было довольно холодно, и я поёжилась, с грустью осознав, что грядёт затяжная непогода.
На крыльце академии меня перехватил Ринвуд. Волосы парня, взъерошенные ветром, блестели, форменный пиджак был перекинут через локоть, а светлая рубашка натянулась на крепких плечах, пускай и не таких мощных как у Даррайна. При виде меня его лицо озарилось улыбкой, но я ее не разделила.
– Матиас, я... В общем, ректор Орхард запретил мне покидать пределы академии, – выдохнула я, испытывая странную легкость от этих слов.
Искры в его глазах погасли, уголки губ тут же опустились. Старшекурсник огорченно вздохнул, а затем небрежно махнул рукой, отбрасывая разочарование.
– И чего он взъелся? Неужели до сих пор мстит за твоего отца? Нельзя же так!
От упоминания папы внутри неприятно сжалось, но я нашла в себе силы промолчать.
Надеюсь, он это ляпнул, не подумав.
Бывает.
– Ладно, Эверли. Но в следующий раз ты не отвертишься, поняла?
Я послушно кивнула, чувствуя, как внутри разливается предательское облегчение. На На корне языка ощущался горьковатый привкус самообмана – я ведь вовсе не хотела идти с ним в город.
“Потому что влюблена в другого,” – печально вздохнул мой внутренний голос, и я не нашла чем возразить.
Шагая к общежитию, я ощущала, как с каждым шагом тяжесть внутри таяла. Будто камень, висевший на шее, растворялся в воздухе.
Подумаешь, делегация из Кэррей?
Они каждый год торжественно проезжают по главной улице.
Таковы традиции.
Всё же, они наши союзники, друзья и спасители.
Правда, в прежние годы я не решалась пойти смотреть процессию, да и мама разделяла мои опасения. Мне всё время казалось, что не имею права смотреть на них, как дочь предателя.
– Всё, что ни делается, всё к лучшему, – проговорила я вслух, убеждаясь в правильности своего решения. – Потрачу время с пользой. Почитаю книги и сделаю домашние задания, тем более Мэйв до вечера не будет. Отдохну в тишине и спокойствии.
“Ой, как же, – мелькнула непрошенная мысль. – А если бы Орхард тебя пригласил, ты бы уже радостно гарцевала у ворот.”
– Обойдётся, – пробормотала я сквозь зубы, злясь на саму себя за эту слабость.
В холле общежития меня окутал прохладный воздух. Запах воска для натирки пола смешивался с ароматом зелёных растений в настенных кашпо. Комендантша заметив меня, тут же встрепенулась, откладывая в сторону очередной глянцевый каталог.
– Ой, Дельвиг! – воскликнула она, оправляя складки на нежно-розовом платье с кокетливыми бантиками. – Я уж думала, здесь до вечера никого не будет. Кстати, тебе тут письмо, охранник принёс буквально пять минут назад.
Мне письмо?
– От кого? – настороженно спросила я, но женщина лишь махнула рукой.
– А я почём знаю? Держи давай.
Пальцы осторожно взяли конверт. Простая бумага, без гербов и печатей, только моё имя в углу, выведенное чётким, незнакомым почерком.
Ногти впились в ладонь, когда я развернула листок.
“Малышка Дельвиг, если ты читаешь эти строчки, значит ты решила пропустить всё самое интересное и не увидишь, что случится с твоей матерью. Заранее приношу свои соболезнования.”
Глава 51
Меня будто кипятком ошпарило!
Я до боли вглядывалась в строчки, а они, будто издеваясь, прыгали на сероватой поверхности бумаги.
Мама!
Мама в опасности!
Не осознавая, что творю, я смяла письмо и выскочила из холла. Ноги сами понесли вперёд. Мимо мелькали фигуры студентов, размытые пятна клумб, причудливые силуэты деревьев и кустов, но для меня всё слилось в смазанную картину.
В висках пульсировала одна паническая мысль: “Надо срочно предупредить маму!”
Не сбавляя скорости, я обогнула заболтавшихся у ворот студентов и вылетела на дорогу. Глаза лихорадочно шарили по сторонам в поисках свободного экипажа – пешком слишком долго, а время утекало, как вода сквозь пальцы.
Единственная прогулочная коляска, сверкнув на солнце начищенными боками, высадила в конце улицы даму в пышном платье и, лошади, цокая копытами по мостовой, умчались прочь.
– Да как же так? – хрипло простонала я, стирая ладонью пот со лба.
Надо что-то делать!
Если письмо принесли совсем недавно, значит они ещё не успели навредить маме.
Значит, есть шанс, и поэтому нравится или нет, но мне придётся просить помощи у Даррайна. Одна я не справлюсь.
Я кинулась назад к охраннику, сжимая кошмарное письмо. Прохладный воздух бесцеремонно врывался в лёгкие, обжигая. Однако больное горло – ничтожная цена за жизнь мамы.
– П-простите, а где... где ректор Орхард? – запинаясь, выпалила я, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.
Мужчина лениво пожал плечами, а его рябое, слегка одутловатое лицо не выражало ничего, кроме вселенской скуки:
– А пёс его знает. Час назад ушёл, пока не возвращался.
