Роберт ЛембкеМы сидели с моей бывшей подругой (нынешней женой моего бывшего мужа) на кухне. Не на моей родной кухне. А на той кухне, на которой год назад мой муж, выбирая, с кем ему остаться – со мной или со своей любовницей, – произнес свое бесхарактерное «мне как-то пофиг». Тогда сгоряча я, конечно же, решила, что все кончено, и рванула из опостылевших мне отношений, как бешеная собака, которая оборвалась с привязи. Но оказалось, есть привязь прочнее и надежнее, чем пресловутые брачные узы, которыми нас опутывают регистраторши в загсах. Родственные узы. И теперь я сидела на кухне, которую ненавидела. Смотрела в глаза бывшей подруге, которую ненавидела. И пыталась начать разговор, который (и я это четко осознавала) я тоже буду ненавидеть. Разговор был о наших с бывшим мужем общих детях, которых нужно было воспитывать с ним сообща. Поэтому я произнесла опасную, но честную мысль, которую обдумывала уже несколько недель:
– Я понимаю, что у тебя с моим бывшим мужем семья и отношения. Но у нас с ним тоже отношения, родительские отношения, в которые вплетены два наших с ним сына. Эти отношения не закончились с разводом, понимаешь?
Бывшая подруга заерзала на своей заднице, и было очевидно, что ей эта ситуация как кость в горле. Глаза у нее от напряжения выкатились, как у хамелеона, хаотично завращались, видимо, показывая сложный умственный процесс, который происходил в это время в ее голове. Чтобы дать ей понять, что ей придется делить внимание своего мужчины с его предыдущей семьей, я на всякий случай уточнила:
– Твой мужчина обязан заботиться о наших с ним детях. Твой мужчина обязан общаться со мной относительно воспитания наших с ним детей. Твой мужчина обязан помогать им финансово.
И тут ее прорвало:
– Он ушел от тебя! Он наконец-то нашел женщину, которую он по-настоящему любит! Хватит делать вид, что он тебе что-то должен! Мой мужчина не обязан содержать своих бывших жен или своих бывших детей.
Я опешила, потому что в моем лексиконе до того момента не было словосочетания «бывшие дети», а сожительница моего бывшего мужа продолжала удивлять своим пониманием жизни:
– Сколько можно тянуть с него алименты, мы устали уже каждый месяц выкидывать деньги на ветер! Отпишись от алиментов, они тебе не нужны, ты просто издеваешься над нашей семьей! Ты живешь в богатстве со своим хоккеистом, он тебе «ауди» подарил просто так! Зачем тебе эти алименты?
С учетом того, что мой бывший муж заявил себя безработным и платил на двоих детей 10 тысяч в месяц, алименты действительно были насмешкой. Насмешкой надо мной и детьми. Но новая баба моего бывшего не унималась и вышла в своем праведном гневе на новый виток. Она вдруг сменила гнев на милость и зашептала:
– Наташа, у нас с ним очень сложная финансовая ситуация: мы только что купили двухэтажную квартиру и сейчас платим ипотеку, нам сложно финансово, пойми… Ты, кстати, не хочешь купить мою старую квартиру за четыре миллиона? Ты бы нам так помогла… Попроси своего хоккеиста, он тебя вон как любит, пусть подарит тебе квартиру…
На этом месте я начала улыбаться. Но не той счастливой улыбкой, которая появляется, когда видишь доброго знакомого. А той улыбкой, которой в финале конкурса красоты улыбается вице-мисс, глядя на победительницу. Такая, знаете, натянутая и вымученная, но оооочень широкая улыбка. С трудом заставив речедвигательный аппарат функционировать, я произнесла:
