— Прости. Генри.
— Что ты делаешь тут посреди ночи, Генри?
— То же, что и ты, полагаю.
— Да? — Она звучала подозрительно. — И что же это?
— Прячусь. Я был потерян, но теперь нашелся…
У Грейс были родственники вверх по реке. Тетя, дядя и туповатые кузены, которые всегда нападали на нее. Их дом был в трех ручьях от моего. Ее бабушка и дедушка оставляли ее здесь каждое лето после смерти родителей. К концу августа ее забирали обратно в Шарлоттсвилл, но каждое лето эта река была ее домом. Это делало нас соседями.
— Я была здесь первая, — сказала она, закуривая. Она хранила свои «Кэмел» в zip-пакете, чтобы пачка не промокла. — Как насчет того, чтобы ты отправился куда-нибудь еще?
— Нельзя застолбить место. Я прихожу сюда все лето.
Кончик ее сигареты вспыхнул красным в темноте. — Хочешь сразиться за него?
— Не особо…
— Тогда, думаю, мы в тупике.
Я не уверен, что вообще понимал, что это значит, но был заворожен. Кто эта девушка? Откуда она взялась? Я не хотел, чтобы она уходила — или чтобы уходил я. — Может, поделим?
Она затянулась, размышляя. — Обещаешь, что не попробуешь ничего?
— Обещаю.
— Если тронешь меня — выброшу за борт.
Так начались мы .
Наша история.
Мы никогда не виделись днем. Только на утином шалаше. Только ночью. Честно говоря, я не верил, что она существует. Не могло быть, чтобы эта девушка была настоящей. Она была воображаемым существом, созданным моим разумом, русалкой, ждущей меня посреди реки.
Каждую ночь я складывал одежду в кучу перед тем, как соскользнуть с дока. Я встречал твою мать посередине реки. Мы плавали вместе в этом бескрайнем черном пространстве. Тепло темноты принадлежало только нам. Перевернувшись на спины, мы лежали на воде и любовались звездами. Были ночи, когда нельзя было понять, где заканчивается небо и начинается река. Кругом ночь. Огни крыльцов сливались со звездами, пока не казалось, что нет ничего, кроме неба.
Я больше не понимал, где верх.
Я медленно подводил руки за спину твоей матери и щипал ее. — Прекрати , — кричала она, думая, что ее укусила черепаха. Грязный трюк, но это заставляло ее смеяться. Она брызгала в ответ. Нам приходилось удерживать друг друга от того, чтобы разбудить соседей. Если бы нас поймали, пришлось бы многое объяснять. Моя мать содрала бы с меня кожу, узнай она.
Мы выбирались обратно на шалаш, дрожа. Мы держались друг за друга часами, пока не высыхали, пытаясь выбрать, какие созвездия нам нравятся больше.
— Если увидишь, куда упала падающая звезда, — сказала она, — там родится ребенок.
— Ты правда в это веришь?
Она не ответила. Мы ждали, наши глаза скользили по небу, пока не видели, как звезда падает, словно яблоко с дерева.
Грейс указала на скопление звезд над нами. — Как называется это созвездие?
— Это… эм… могучая утка .
— Что?
— Это правда.
— А вон то?
— То? О, это… королева пчел .
— Ты такой брехун.
— Ты спросила…
Мы придумывали свои собственные мифы. Было созвездие сома, Мистер Усы , с его большими усами из Млечного Пути. Была молящаяся крабница , размахивающая клешнями, приветствуя нас из космоса. Был могучий удочник , закинутый через небо.
— Почему ты до сих пор не поцеловал меня? — как-то спросила она.
— Потому что ты сказала не делать этого.
— Это было тогда.
А теперь — сейчас.
Однажды ночью мы оба уснули на шалаше. Мы не проснулись, пока к нам не подплыла лодка с двумя охотниками на уток. Они чуть не потеряли дар речи, увидев нас голыми, крепко спящими.
Один охотник ткнул меня ботинком. Я резко проснулся. Увидев камуфляж, я замер, думая, что сейчас меня пристрелят
