Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
это в полицию сажают? Лучше бы не ходил. Но госпожа Рыбски моя соседка, надо было уважить.
– Я уверен, что с вами все в порядке, господин Орхо, но доверьтесь мне как целителю и задержитесь в клинике до вечера. Кстати, как ваше ухо? Не беспокоит?
– Нет, – хмуро признал оборотень и тяжело опустился на стул, подставленный Бертом. – И сколько мне тут сидеть? Так же с ума сойдешь от тоски!
Мэтр Ланселот протянул Берту несколько медных монет, шепнул:
– Купи газет в лавке за углом.
Растворилась дверь, пропуская Белинду, которая на ходу стаскивала с рук перчатки. Притормозила, увидев незнакомое лицо, а монна Райт, сидящая на корточках перед маленьким мальчиком, поднялась и представилась:
– Карина Райт, выездной инспектор при Медицинском приказе. В данный момент, – она невесело улыбнулась, – добровольная помощница.
Надо отдать должное блистательной столичной аристократке: она не боялась запачкать руки. На ее лице я ни разу не заметила брезгливости, даже когда она вытирала рот старенькому гному, а после провожала в палату, придерживая, чтобы он не упал.
– Вот спасибо, дочка, – бормотал тот, шатаясь, точно былинка на ветру. – Вот спасибо.
Я не могла не уважать ее за это, но почему-то теперь эта новая Карина представлялась мне еще опаснее. Вот и мэтр Ланселот, обсуждая лечение, глядел на бывшую невесту внимательно и спокойно, согласно кивал на каждое ее слово.
И теперь я даже не могла обвинить ее в коварном замысле. Никому не под силу спланировать массовое отравление на свадьбе.
– Грейс, – окликнул меня Киран – он тоже только что вернулся в клинику. – Посвятишь меня в детали?
Он до сих пор был взъерошенным, видно, не успел причесаться, вскочив с постели. Не дали человеку отдохнуть. Однако выбора не было: клиника оказалась забита пострадавшими, как бочка сельдью. До сих пор все чувствовали себя сносно, но с ботулизмом шутки плохи. Пока из столицы срочной почтой не пришлют противоботулиническую сыворотку, пока не удастся вырастить новые нервные клетки взамен погибших, чье-то дыхание нужно будет поддерживать с помощью магии.
К вечеру перестала дышать малышка Аделиз, пришлось контролировать магией каждый вдох. Проявились поражения нервной системы и у других оборотней. Уронил голову на грудь несговорчивый господин Орхо: парализованные мышцы перестали держать шею. Он попытался поднять подбородок руками, чтобы не показать вида, но Киран заметил и заставил его лечь.
Люди, гоблины и орки с ужасом наблюдали за происходящим – из-за особенностей метаболизма именно у оборотней действие ботулинического токсина проявляется быстрее. Больше не находилось желающих отпроситься домой. Такими просьбами мэтру Ланселоту досаждали в последние два часа все чаще. Теперь все сидели притихшие, перепуганные. Матери прижимали к себе детей.
Самых тяжелых больных собрали в двух палатах. Бывает, что болезнь протекает в легкой форме, но оборотни все до одного едва дышали, со стороны казалось, будто их ребра вообще не двигаются. Лица посерели, глаза закатились.
– Белинда, Киран – идут в соседнюю палату, – отрывисто приказал мэтр Ланселот. – Мы с монной Райт и монной Амари остаемся в этой.
Так началась самая длинная и страшная ночь в моей жизни, за которой наступило такое же длинное, безнадежное, наполненное отчаянием утро.
Я не знаю, как мы выдержали. Не помню, сколько раз я заставляла раскрываться легкие, сколько раз запускала сердце. Скоро к первым тяжелым больным присоединились другие, те, кто еще недавно дремал в коридоре на стульях.
Я работала, почти не поднимая глаз, но когда предоставлялась возможность на миг разогнуть спину и оглядеться, я видела бледного мэтра Ланселота и монну Райт, у которой от усталости на веках залегли тени. Пришлось несколько раз прикладываться к флакону с зельем, восстанавливающим магию. Ух и огребу завтра по полной неприятных побочек, когда действие закончится. Но я ни о чем не жалела. Лишь бы удержать их всех – крошку Аделиз, вихрастого паренька, ворчливого господина Орхо… Только бы не отпустить!
В три пополудни в клинику ворвался полицейский, что караулил на станции дневной поезд из столицы. К груди, как величайшее сокровище, он прижимал деревянный короб, запечатанный магической пломбой главного медицинского управления. Я не поверила своим глазам и расплакалась от нахлынувших чувств.
– Весьма кстати, – сурово произнесла монна Райт и вдруг, пошатнувшись, стала заваливаться на бок.
– Карина! – Мэтр Даттон подоспел вовремя, чтобы подхватить ее на руки.
Я застыла, глядя, как мужественный и красивый мэтр Ланселот бережно держит на руках хрупкое тело темноволосой целительницы. Трогательное зрелище… От которого у меня едва не разорвалось сердце.
Я поскорее отвернулась, смаргивая слезы. Ничего, это просто усталость. Он не мой. И моим никогда не будет!
– Вернусь через минуту, – бросил мэтр Ланселот и унес бывшую невесту в свой кабинет.
К счастью, я была слишком занята, чтобы мучить себя видениями того, как он гладит Карину по щеке и просит прощения за все…
В какой-то момент я обнаружила себя сидящей на диване в кабинете начальника. На плечах плед, в руках чашка кофе… Вихрем пронесся последний час, и теперь можно было надеяться, что опасность для всех миновала. В кресле полулежала монна Райт, а мэтр Ланселот расположился на стуле.
Я не смела поднять глаз. Боялась, если замечу, какими взглядами обмениваются эти двое, то просто разрыдаюсь, а потом сбегу. Но они, как ни странно, вели вполне мирные беседы о клинике. Может, не хотели выставлять чувства напоказ?
– Когда ты успел обзавестись недоброжелателями, Ланс? Хотя чему я удивляюсь, ты всегда это умел. Имя Хельмут тебе о чем-то говорит?
– Господин Хельмут? Так это он стоит за теми доносами? Разве они были не анонимными?
– Я тебе ничего не сообщала, – улыбнулась монна Райт, помолчала и добавила: – Уеду в столицу вечерним поездом. Мне нечего здесь делать.
– Карина, не торопись. Тебе надо прийти в себя, отлежаться. Ты как целитель сама должна понимать…
Я поднялась, роняя плед. Мэтр Ланселот тоже встал.
– Грейс? Монна Амари, куда вы?
– Я ненадолго… Я… Мне нужно выйти…
Он не хочет ее отпускать. Что же, все понятно. Мне будто сунули в грудь раскаленную кочергу и теперь ворочали ею угли.
– Когда-нибудь мы поговорим, Ланс, – донесся вслед тихий голос монны Райт. – Когда-нибудь поставим точку…
«Если он захочет ее поставить!» – с горечью подумала я.
41
Ланс потер ладонями лицо. В глаза словно песка насыпали, а голова едва соображала. Как же некстати это вечное женское желание «прояснить все до конца» – да и было бы что прояснять!
– Точка была поставлена пять лет назад, – сказал он так мягко, как только мог.
Нет смысла сейчас вспоминать прежние обиды
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
