равняя с землёй, но и поедали убитых ими людей, по приказу своего властителя.
Не потерпев такой глупости и жестокости, судьба свой дар отняла, камень пропал, а его бывшего владельца разорвали львы, которых он уже готовил к нападению на дворец, чтобы убить семью того, кто в этот момент владел троном.
Дядя его, кстати сказать, после этого случая чудесным образом излечился, и имел много детей.
Или взять, к примеру, некоего Романа Унгерн фон Штернберга, был такой русский барон. Слышала о нём?
— Нет, — честно призналась Люба.
— Не буду утомлять тебя рассказами про то, как он жил, кем был, это ты и в интернете найдёшь, скажу только одно, мог он стать очень великим, но гордыня помешала ему и в результате камня он не сберёг.
Камень тот барон получил в подарок случайно (впрочем, как все, кому его преподносит Судьба), остановившись на ночлег в тайге.
Перед тем фон Штернберг, выпив лишнего, поспорил с сослуживцами, что один преодолеет верхом на лошади расстояние от Даурии до Благовещенска.
Это больше четырёхсот километров по тайге, местам диким, непролазным — буреломы, буераки… ну, сама понимаешь.
Там и медведя и тигра можно было запросто встретить, не говоря уже про волков и рысей, зверья тогда немало по тайге бегало, да и недобрых людей хватало.
Но по дороге, вместо проблем, случилось чудо, и Судьба одарила его камнем власти, очевидно почувствовав упорство и скрытые возможности этого человека.
Сначала мужчина хотел выбросить небольшой камень, неожиданно появившийся в его сапоге, но потом остановился. Обычный серый камушек засветился в темноте, как маленькая луна. Положив находку в карман, он продолжил путь. Со временем велел сделать из него амулет в золотой оправе и носил, спрятав под рубаху, на кожаной тесьме.
Барон был жесток, но порой это необходимо для достижения цели. Слишком мягкого человека запросто прожуют и выплюнут, чтобы чего-то добиться, нужно быть твёрдым. Иногда приходится совершать не самые красивые поступки. Судьба позволила ему даже это.
Множество покушений совершалось позже, с целью его уничтожить, но, представь себе, даже люди отлично умевшие обращаться с оружием, стрелявшие в упор, умудрялись промахнуться.
Унгерн мечтал о соединении Тибета, Монголии, Маньчжурии и прочих азиатских стран в огромное государство, похожее на империю Чингисхана, для «святого похода» против Запада, в котором он небезосновательно разглядел источник революции, где-то в его доводах доля истины существовала.
Слово «революция», конечно же, появилось намного раньше, оно употреблялось в астрологии и алхимии. Само слово ни в чём не повинно, оно говорит лишь об обновлениях и изменениях, но после переворота большевиков белый офицер видел его только в неприглядном свете.
— Ого, и получилось у него объединить Азию?
— Любаша, ну ты что? Это ведь не сказка. Ты видишь где-то подобное государство? Конечно же, нет, — возмущённая тем, что девушка совсем не знает истории, воскликнула лиса.
Но сообразив, что она ещё слишком молода, а в школах про многое не рассказывают, продолжила уже спокойно:
— Всё закончилось неожиданно для этого человека и весьма банально. Барон оказался слаб, чтобы владеть таким мощным артефактом, иногда ошибается и Судьба, он возомнил себя потомком Чингисхана, а позже и вовсе богом войны.
Как только он примерил на себя божественное звание — камень тут же исчез, оставив на шее у барона лишь кусок золота в которое он был оправлен, а с ним пропали и удача, и неуязвимость, Судьба забрала свой дар.
Казнили его в сентябре этого же года в городе Новониколаевске (сейчас Новосибирск). Но, даже несмотря на всё это, в Монголии, где он пытался стать богом, до сих пор о русском бароне помнят, сочиняют легенды. А сразу после получения известия о казни Унгерна, молебны о нём, насколько мне известно, служили во всех храмах этой страны.
— Да уж, не повезло дядьке, — констатировала слушательница.
— Нет, наоборот, ему очень повезло, да только не хватило сил справиться с тем везением, что было даровано свыше, а ведь мог объединить многие народы.
Но о том и речь, что люди находят старинную вещицу, а об истинной силе её даже и не догадываются.
Я вот тоже не лучше многих, думала, что подаренное мною колечко поможет тебе лишь скрывать мысли от посторонних, а вон что из этого вышло на самом деле.
Ты смогла разбудить кольцо, заглянуть в его глубины, оживить спящего покровителя артефакта, который стал охранять тебя. У меня на это сил не хватило. А ведь я очень сильное существо, сама уже ходячий артефакт, — вздохнув, произнесла Кицу.
— Не прибедняйся, — шутливо отозвался на её последние слова Мартын. — Так шикарно, как ты, артефакт выглядеть не может.
— Льстец, — фыркнула лиса.
Все засмеялись.
— А беса, наконец-то, отпустило, а то бедняга, как сыч хмурый был, — подумала Люба.
Выражение «хмурый, как сыч» досталось ей от отца, который всегда произносил его, меняя лишь первое слово на «хмурая», если видел, что дочка не в настроении, а потом прижимал её к себе и ласково гладил своей большой ладонью по спине. Поэтому оно было скорее тёплым и добрым, чем осуждающим и негативным.
Мартын и впрямь повеселел, так как никакой угрозы для его хозяйки в этот момент не предвиделось, и можно было расслабиться. Он незаметно улыбнулся в ответ на мысли хозяйки о хмуром сыче.
Глава 18
«Снова Москва»
— Ты готова завтра отправиться домой? — спросил бес, и вопросительно взглянул на Любу.
— А точно надо? Если честно, то после случившегося с моим другом, возвращаться туда совсем не хочется.
— Тогда давай рванём куда-нибудь в другое место, покатаемся по разным странам, по красивым местам. Как ты смотришь на то, чтобы посетить, например, тайгу или пустыню, или рвануть к тёплому морю?
— На Сейшелах сейчас хорошо, — звонким ручейком влилась в их беседу Кицу. — Спокойное море, нет занудных тропических дождей и главное — тепло. Около острова Маэ, например, можно понырять, посмотреть на красивых рыбок. Там очень симпатичные коралловые рифы. Я знаю один островок, где вообще людей нет, они туда не доплывают, это место даже на картах не отмечено.
— Кицу, если у тебя нет никаких дел, то поехали с нами, можно и на твой остров заглянуть! — воодушевлённая перспективой отправиться в лето, ответила девушка.
Люба была рада, что она придумала, как ей остаться в обществе, к которому она уже начала привыкать и
