блеск — почти гипнотический.
— Лидия, — окликнул я ее, когда она проходила мимо библиотеки. — Как самочувствие?
— Хорошо, господин, — ответила она, и я заметил, что даже голос изменился — стал мелодичнее, соблазнительнее. — Только все время хочется пить.
— А есть?
— Нет, — она поморщилась. — От одной мысли о еде тошнит. Но пить... пить хочется постоянно.
В тот же вечер произошло то, чего я боялся. Марк прибежал ко мне среди ночи, бледный и взволнованный.
— Виктор! — задыхался он. — С Лидией что-то происходит! Она... она напала на кухарку!
Мы поспешили на кухню, где застали странную картину. Лидия склонилась над упавшей без сознания кухаркой — полной женщиной средних лет. Служанка держала запястье кухарки у своих губ, и я ясно видел, как она... пьет.
— Лидия! — резко окликнул я.
Девушка подняла голову, и я увидел, что ее губы окрашены кровью. Но самое поразительное — выражение ее лица. Она выглядела как хищница, которую потревожили во время охоты.
— Господин... — прошептала она, и в голосе звучала смесь стыда и непреодолимого голода. — Я не могу себя контролировать. Мне нужно... нужно...
— Крови, — закончил я за нее.
Она кивнула, и слезы покатились по ее бледным щекам.
— Что со мной происходит? — всхлипнула Лидия. — Я чувствую себя... другой. Сильнее, красивее, но и... ужасной.
Кухарка застонала и пришла в себя. На ее запястье виднелись два небольших прокола — точно такие же, как на руке Лидии три дня назад.
— Помогите мне отнести ее в комнату, — сказал я Марку. — А Лидию... Лидию придется изолировать.
Мы устроили превратившуюся служанку в отдельной комнате в подвале, подальше от остальных обитателей виллы. Я принес ей кувшин с водой и кусок мяса, но она отвернулась от еды с отвращением.
— Мне нужна только кровь, — тихо сказала она. — Я чувствую ее запах... у всех людей. И не могу думать ни о чем другом.
— А что чувствуешь еще? — спросил я, изучая ее преображенное лицо.
— Силу, — ответила Лидия, сжав кулаки. — Я могла бы сломать железные прутья голыми руками. И красоту... я вижу себя в отражении. Я стала такой, какой никогда не была.
— Это временно, — солгал я. — Мы найдем способ вернуть тебя в прежнее состояние.
Но в глубине души я знал — обратного пути нет. Наши эксперименты создали нечто новое. Нечто, что могло передаваться от одного существа к другому.
— Что будем делать? — спросил Марк, когда мы вернулись в лабораторию.
— Наблюдать, — ответил я. — И молиться, чтобы это не распространилось дальше.
Но уже было поздно. Через два дня кухарка тоже начала меняться. А еще через неделю мы обнаружили, что один из садовников, которого она укусила в приступе голода, тоже становился другим.
Наши невинные эксперименты с кровью обернулись чем-то гораздо более серьезным. Мы создали заразу. Заразу красоты, силы и жажды крови.
И я понял, что мы открыли дверь в нечто такое, что может изменить мир. Или уничтожить его.
К счастью, заражение еще не вышло за пределы виллы. Я действовал быстро, как только понял масштаб происходящего. Первым делом нужно было выявить всех зараженных и не дать заразе распространиться по Риму.
Лидия укусила кухарку Марту. Марта в приступе
