за пару домов от меня, а я почти за целый месяц этого не узнала. Снова проверяю телефон, но там никаких новостей, только сообщения от мамы и Дарины, переживающей из-за моей ночной панической атаки.
Ну и ладно!
Мне же лучше!
Глава 28. Воспаление хитрости
Мия
Удивительное дело – всю эту неполную неделю до премьеры шоу Оленьевича не видно и не слышно. Ни занятий, ни сообщений, ни его коронных появлений на репетициях попросту нет. Человек словно испарился из моей жизни…
Cудя по тому, что Таисия не в черном, – он не помер.
Завтра у нас премьера, уровень стресса и нервов у всех просто зашкаливает, особенно у меня. Да-да, у меня и у Таисии, ее нервы просто невозможно не заметить. Вот тут вообще за гранью возможного просто: она разве что не сорвала голос, выглядит бледной и потерянной.
Вообще, со стороны ее братца очень по-свински вот так поступать, приходить на репетиции, а потом просто бросить, когда его сестре так нужно его братское плечо!
В конце контрольной репетиции номера я сажусь на первую трибуну, чтобы передохнуть, а рядом со мной стоит и грызет ноготь на большом пальце Таисия. Она и правда кажется очень расстроенной и одинокой, мне ее даже жалко становится…
– А куда делся ваш брат? – неожиданно даже для самой себя спрашиваю я.
Уже заранее себя ненавижу за этот вопрос!
Таисия поворачивается ко мне лицом и удивленно приподнимает брови, словно я должна что-то знать.
– Просто он всегда с вами был, а тут… – тихо добавляю я.
– Слава заболел, он даже взял больничный в университете. Он тебя не предупредил? – говорит она.
Я лишь отрицательно качаю головой. Сообщение от него с уведомлением о болезни я бы точно запомнила.
– А что у него там случилось? – интересуюсь я.
Не шибко мне и интересно, просто…
– Я не знаю, но он сказал, что очень плохо себя чувствует. Я хотела приехать, но так и не доехала из-за репетиций… Он простудился, скорее всего. Или обострение астмы, сейчас весна и всякое может быть. Надеюсь, что придет хотя бы на премьеру… – шмыгает носом Таисия, но берет себя в руки. – Странно, что он тебе не сказал, у вас же с ним занятия…
Как интересно!
– Да, странно, – поджимаю губы я.
Смотрю куда-то в пустоту, пытаясь понять, что вообще за фигня происходит. Обычно, когда люди заболевают, они как бы предупреждают, да?
– А что, тебе что-то нужно ему передать? – спрашивает Таисия, улыбаясь уголками губ.
Я на секунду залипаю на мысли «зачем мне ему что-то передавать?», но затем поднимаю взгляд на Таисию и почему-то киваю.
– Контрольную, которую он дал неделю назад, – осипшим голосом поясняю я. – И взять новую…
– Я могу дать адрес, – непринужденно говорит она, – только ты позвони ему перед приходом и предупреди, хорошо? Можешь сослаться на меня и… – Она замирает, смотрит на меня, сощурившись, и вдруг воодушевленно продолжает: – Точно! Я дам тебе денег, купи ему что-нибудь вкусненького и скажи, что его сестра про него не забыла! Он любит торт «Наполеон», купи обязательно, еще можно фруктовые чипсы…
– Мне кажется, он будет беситься, если приду я, – усмехаюсь я.
– Не будет, – добродушно улыбается Таисия.
«Будет», – мысленно повторяю я и именно из-за этого вписываюсь в такую дурную авантюру.
Таисия дает мне деньги не только на покупки, но даже на такси. Она говорит то, что я должна обязательно купить, чтобы порадовать ее больного брата, а после записывает мне адрес и отпускает. Скейтборд мне приходится оставить в гримерке, потому что тащиться с пакетами и скейтом мало удовольствия.
Делаю все так, как и говорила Таисия: покупаю торт «Наполеон», фрукты, шоколадки, орешки и прочую сладкую хрень, которую обычно покупала мне мама, когда я болела. К слову, «Наполеон» я ненавижу всей душой, потому что этот торт сводит меня с ума, когда его ешь. Тонна крошек на столе, полу, одежде – издевательство над психикой! Да и на вкус ничего особенного, если честно.
Таисия просила позвонить Оленьевичу перед тем, как ехать, но я не хочу. Почему-то хочется нагрянуть, словно гром среди ясного неба, прям как он в моей жизни! Пусть прочувствует на своей шкуре, каково это!
Вызываю такси и еду по указанному адресу. Смотрю в окно на бурлящий жизнью город и улыбаюсь, предвкушая недовольную сопливую рожу Оленьевича с красным опухшим носом. Лишь бы самой не заболеть перед выступлением…
Я не знаю, зачем я решилась сюда ехать на самом деле, но мне это кажется таким необходимым и важным.
Выхожу напротив добротной светлой новостройки, расплатившись с таксистом наличкой, которую мне всучила Таисия. Ввожу на домофоне номер квартиры и достаточно долго жду, пока пиликанье сменится на заспанное:
– Кто там?
– Курьер! – говорю я и давлюсь смехом.
В ответ – тишина. Видимо, Оленьевич не узнал мой голос.
– Я ничего не заказывал, – говорит он.
– Это доставка от вашей сестры, – отвечаю я. И вот теперь до него доходит наверняка.
– Мия? – неуверенный вопрос звучит из динамика.
– Да, это я!
Снова тишина. Но, судя по зеленому огоньку на панели домофона, Оленьевич не сбросил.
– Ладно, – со вздохом произносит он и открывает мне дверь.
Поднимаюсь на нужный этаж и уже заношу палец над кнопкой дверного звонка, но дверь открывается раньше на долю секунды. Передо мной стоит взъерошенный, заспанный и кое-как одетый Вячеслав Олегович. Набираю в легкие воздуха и уже собираюсь что-то сказать, но лишь шумно выдыхаю, неожиданно растерявшись, когда встречаюсь с ним взглядом.
На нем однотонная рубашка темно-рыжего цвета, как будто он подбирал ее под блики на волосах, и черные брюки, больше похожие на спортивки. Выглядит он усталым, судя по синякам под глазами, но точно не больным. Нездоровый блеск в его глазах, конечно, имеется, но мне кажется, что это больше от злости, что я приперлась к нему на порог.
– Привет, – первым нарушает наше молчание Оленьевич.
И голос у него вовсе не как у больного, этот симулянт абсолютно здоров! Кстати, он рассматривает мое лицо, постепенно спускаясь, и останавливает взгляд на руках, сжимающих пакет с едой и торт.
– Привет, – киваю я. – Что делаешь, куда пропал?
– Я болею, Иванова, – как-то слишком обреченно произносит Оленьевич.
– Выглядишь бодрым, – хмыкаю я. – Чем болеешь, воспалением хитрости?
– Ты пришла язвить или по делу? – Его голос пронизывают нотки недовольства.
Я не рассчитывала на восторг от нашей встречи, но торт в моих руках и пакет с другими разными вкусняшками должны же были заставить его хоть улыбнуться?!
– Я посыльный
