кроме Макса, – заканчивает она с тихим смешком.
Миллер сияет. Я имею в виду, она сияет от такой перспективы, как чертова светящаяся палочка.
Я провожу пальцами по ее затылку, напоминая нам обоим, что все еще прикасаюсь к ней. Другой рукой я обхватываю ее подбородок, большим пальцем дотрагиваюсь до ее мягкой и пухлой нижней губы, слегка наклоняясь к ней.
– Кай, – шепчет она.
– Хм?
– Ты собираешься меня поцеловать?
– Подумываю об этом.
– А что случилось с твоим правилом больше не целоваться?
– Я хочу его нарушить.
Она кивает, от этого движения я оттягиваю большим пальцем вниз ее нижнюю губу, и черт меня возьми, если я не хочу впиться в нее своими губами.
– Я всегда ненавидела это правило, – говорит она.
Но прежде, чем я решаюсь, туннель наполняется эхом голосов моих товарищей по команде, которые направляются с поля в нашу сторону. Миллер берет мою руку, которую она прижимала к губам, и целомудренно целует внутреннюю сторону ладони, прежде чем опустить ее.
Мы не сводим друг с друга глаз, пока мимо нас проносится толпа, направляющаяся в здание клуба.
Проходя мимо, они несколько раз хлопают меня по заднице, Миллер называют «горячей няней», чего я терпеть не могу, а мой братец подмигивает мне через плечо, ведя Макса с собой в клуб.
Я почесываю затылок, понимая, что мне нужно идти.
– Итак… нас с Максом сегодня не будет дома. У нас семейный ужин.
– О, с Исайей?
– Нет, с моими друзьями, но мы почему-то называем это семейным ужином. Это происходит каждое воскресенье вечером, и я хожу туда, когда бываю в городе.
– Ладно. Повеселитесь, увидимся позже. – Она быстро сжимает мою руку и снова поворачивается к парковке.
– Эй, Миллер. – Она снова останавливается передо мной, и я умолкаю, потирая шею как нервный придурок. – Ты бы не хотела пойти со мной?
На ее лице снова появляется озорная улыбка.
– В каком смысле ты просишь меня пойти с тобой?
– Выбрось из головы свои подростковые заморочки. Не хочешь ли пойти со мной на семейный ужин?
– Тебе нужна помощь с Максом?
– Нет.
Я даже отсюда вижу, как она напряглась, возможно, решив, что мое приглашение значит больше, чем должно. Честно говоря, я понятия не имею, что оно значит, кроме того, что я хочу, чтобы она была рядом.
– Если тебе от этого станет легче, – продолжаю я, – единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты там была, – это чтобы я мог доказать своим людям, что могу прожить целый месяц, не увольняя няню. Это никак не связано с тем, что мне нравится твое общество.
Она сдерживает улыбку.
– И сколько же там будет твоих людей?
Если она пойдет, то все.
– Пять или шесть. Плюс-минус, в зависимости от того, появится ли Исайя. И все они считают, что мы, черт возьми, с тобой спим.
– Если бы это зависело от меня, они были бы правы.
Я намеренно игнорирую ее, потому что и так борюсь с собой, и ее постоянное одобрение не помогает мне справиться с желанием.
– Мне было бы веселее, если бы ты была рядом, – добавляю я. – Помнишь, как ты мне обещала веселье? Знаешь, потому что я перегруженный работой и переутомленный отец-одиночка, который не знает, как расслабиться.
– Дешевый прием, Родез, но ладно, я с тобой пойду. – На моих губах играет слишком довольная улыбка. – Перестань улыбаться. У меня от этого мурашки по коже. – Она снова направляется к выходу. – Ты за рулем. Я гораздо лучше справляюсь с ролью принцессы-пассажира, так что забери меня дома.
Я смотрю, как Миллер садится в свой фургон и уезжает, и, черт возьми, мне нравится, что с ее губ постоянно слетает слово «дом».
21
Миллер
Это очень милый дом. Похож на дом Кая, который находится всего в десяти минутах езды, но немного больше. За время короткой поездки я узнала, что владельцы – местный игрок НБА и его невеста, и что еще я встречусь с другим парнем, который играет за команду Чикаго в НХЛ, а также с его невестой.
Я нервничаю.
Кай на стадионе попросил меня поехать с ним, я заколебалась, и по дороге сюда моя нервозность только усилилась. Встреча с самыми близкими друзьями человека, у которого я работаю няней, не совсем похожа на лето, которое я для себя планировала. На самом деле этот ужин представлялся мне очень натянутым.
В то же время у меня что-то странно давит на сердце, когда я надеюсь, что понравлюсь им. Не могу вспомнить, когда в последний раз меня беспокоило принятие. Я никогда не задерживаюсь на одном месте достаточно долго, чтобы беспокоиться, заведу я друзей или нет, но сейчас все по-другому, и я не понимаю почему. Какая разница, понравлюсь я друзьям Кая или нет, ведь меньше чем через месяц они все равно меня не вспомнят.
Кай открывает входную дверь без стука, подтверждая, что ему комфортно с этими людьми, и я вхожу первой, держа Макса на бедре. Но сделав два шага в прихожую, я слышу голоса и останавливаюсь.
– Иди вперед. – Он указывает в сторону задней части дома. – Думаю, все на кухне.
Я не двигаюсь с места.
– Ты в порядке?
Я киваю.
– Миллер Монтгомери. – Он поворачивается ко мне. – Ты… нервничаешь?
– Нет.
Он усмехается.
– О боже мой, так и есть. Мисс «хватай меня за грудь, если это поможет тебе успокоиться» нервничает из-за небольшого семейного ужина.
Я даже не могу сейчас отшутиться. Вот как я себя чувствую.
Его лицо смягчается.
– Миллс, они все хорошие люди.
Я расправляю плечи, преисполнившись решимости.
– Уверена, что это так. Пошли.
Растерянный взгляд Кая прожигает мне затылок, но я не собираюсь объяснять, что нервничаю, потому что у меня на самом деле нет друзей. Не стоит растолковывать, что дружба ведет к сближению, которое приводит к разбитому сердцу, когда я неизбежно уезжаю в другой город. Потому что тогда он спросил бы, почему я нервничаю, если это так, и мне пришлось бы самой попытаться понять, почему из всех людей я хочу понравиться именно его друзьям.
Я первая вижу их всех, остановившись в дверях кухни с Максом на бедре.
– Привет! – Кай машет рукой четырем людям в комнате, а я застываю на месте, когда все взгляды устремляются на меня. Затем рука Кая оказывается на моей пояснице, и от этого простого жеста меня охватывает странное умиротворение.
Это же Кай. Уравновешенный. Надежный. Всегда рядом, когда ты в нем нуждаешься.
Но этим летом он нуждается во мне. Чтобы я помогла ему с его сыном. Чтобы помогла ему расслабиться. И теперь, впервые в нашей… какой бы ни была наша ситуация, все изменилось.
Группа из четырех человек на кухне переглядывается, между ними происходит молчаливый разговор, а потом высокий мужчина с цепью на шее и татуировками на руке расплывается в дерзкой улыбке.
– Ну разве вы трое не самая милая семейка, которую мы когда-либо видели? – Он многозначительно подмигивает стоящему рядом со мной мужчине.
Мы действительно выглядим чертовски по-семейному: я держу на руках Макса, а Кай несет пирог с лимонным безе, который я испекла на скорую руку.
– Миллер, верно? – спрашивает женщина с сине-зелеными глазами и вьющимися волосами.
Я слегка машу рукой.
– Это я. Няня, которую ему не разрешили уволить и с которой он теперь спит.
Мужчина с такими же живыми глазами давится своим напитком.
– Да. Она мне нравится, – заявляет первый мужчина с татуировками.
– Ребята, она вас просто дразнит, – поправляет Кай.
Светловолосая женщина пружинистой походкой направляется прямо ко мне.
– Я так рада с тобой познакомиться! Я Инди, – говорит она, а потом указывает себе за спину. – Это мой жених, Райан. Добро пожаловать в наш дом! А это моя лучшая подруга Стиви и ее жених Зандерс.
Я стараюсь как можно лучше запомнить эти имена.
Мужчина с глазами цвета океана и веснушчатыми щеками – Райан.
Женщина с такими же чертами лица – Стиви.
Татуировки и цепочка на шее – Зандерс.
И светловолосый солнечный зайчик Инди.
– Могу я поздороваться с малышом? – она протягивает руки к Максу, и он оказывается в ее объятиях. – И позволь мне принять это от тебя. – Она забирает пирог у Кая. – Миллер, это ты испекла? Выглядит потрясающе. Хотите что-нибудь выпить? Я приготовила «Маргариту»! Проходите, устраивайтесь поудобнее.
После
