Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
воды, будто нарочно заготовил. — Не обессудьте, служба есть служба. Я должен был взглянуть на вашу реакцию… — И приказал милиционерам: — Вызывайте труповозку.
Милиционеры засуетились, один вышел, а второй застыл возле трупа, как часовой на посту.
Касаткин со следователем прошли на кухню, где было не убрано. В мойке лежала груда тарелок, на столе стояла недопитая бутылка водки, лежали в блюдце засохшие шматки пошехонского сыра.
— Кто убил? — разжал Алексей спекшиеся губы.
— Мы, по правде говоря, грешили на вас. Но вот же нонсенс! Эксперты клянутся, что убийство произошло не позднее вчерашнего утра, а вы в это время находились у нас.
— Я его не убивал. У меня и причин не было…
— Гм, гм… Причины мы еще обсудим. А пока взгляните на это. — Следователь выложил на стол браслет с переливчатыми камешками.
Касаткин, забыв о предупреждении ничего не трогать, сгреб браслет и поднес к глазам. Это же Юлин! Тот, что, по ее словам, пропал после гибели профессора.
— Вижу, узнали, — проурчал Колокольников. — Да, гражданка Миклашевская уже опознала свою собственность. А еще дала показания по поводу вчерашнего вторжения в ее квартиру. Кстати, она очень благодарна вам за мужественные действия… От лица ленинградской милиции присоединяюсь. Могу похлопотать, чтобы вам грамоту выписали.
Час от часу не легче! Юля не сдавала его? Дала показания в его пользу?
— У вас назрели вопросы, не так ли? Постараюсь ответить… Тело Анисимова обнаружила его двоюродная сестра. Зашла к нему сегодня утром, у нее свой ключ. Увидела труп, вызвала наряд. Мы искали вас, но, когда осматривали квартиру, наткнулись на эту вещичку. — Колокольников забрал у Касаткина браслет, полюбовался камнями. — Он подходил под описание одной из драгоценностей, похищенных у Миклашевского. Поехали к дочери профессора… дальше вы знаете.
— Откуда у Анисимова этот браслет?
— Вот тут, Алексей Юрьевич, начинается самое захватывающее… Но давайте продолжим наш увлекательный диалог не здесь, а в других декорациях.
«Они меня не отпускают, — подумал Касаткин, вставая. — Убийство Анисимова, браслет, показания Юли… все это противоречит предварительным выводам Колокольникова, но он ни за что не признает себя неправым».
В глубине квартиры слышалось топанье, кто-то с кем-то переругивался. Колокольников приоткрыл дверь кухни. Касаткину удалось разглядеть из-за его спины двух санитаров в белых халатах, выносивших на площадку прикрытое простыней тело Анисимова.
В голове все еще не укладывалось, что капитана и опытнейшего защитника «Авроры» больше нет в живых. Дело, начавшееся с ограбления и гибели профессора Миклашевского, становилось все сложнее и запутаннее. Новые жертвы, новые подробности… Тут бы и Холмс с Эркюлем Пуаро пришли в замешательство.
Касаткин вышел из подъезда. Сопровождал его только следователь, милиционеров видно не было.
Снова сели в «бобик». Алексей полагал, что теперь они направятся в отделение. Но машина выехала на проспект Большевиков, потом на улицу Коллонтай, миновала кладбище, пересекла Неву, Обводный канал.
Колокольников молчал, по его загадочному виду читалось, что он приготовил для Касаткина еще один сюрприз, но желает потянуть интригу.
В машине Алексей согрелся, от мерных покачиваний его одолевала дремота. Веки смыкались, он боролся со сном, но безуспешно. Когда въехали на территорию Ленинского района, провалился-таки в забытье, но долго поспать не дали. «Бобик» остановился, и Колокольников потрепал подследственного за пальто.
— Просыпайтесь. Приехали.
Касаткин выбрался из машины. Вечер еще не наступил, но солнце ушло за чернильного цвета облака, и над Ленинградом повисла тяжелая, синеватая пасмурность. Холод прожигал сквозь пальто, Алексей сделал несколько гимнастических движений: развел руки в стороны, поднял над собой, повернулся корпусом вправо-влево.
— Идемте! — поторопил его Колокольников. — Недосуг зарядкой заниматься, нас ждут.
Они направились к зданию больницы имени Двадцать Пятого Октября. Это была одна из старейших лечебниц города, ее открыли еще при царизме. До революции она носила имя Александра Второго, а перед фасадом воздвигли императорский бюст. После свержения монархии бюст убрали, но постамент не тронули. Огороженный толстой цепью, он и поныне возвышался неподалеку от входа.
Колокольников, приказав Касаткину не отставать, вошел в приемный покой. О чем-то пошептался с дежурным врачом, помахал корочками сотрудника милиции и проследовал на второй этаж. Алексей шел за ним как привязанный. Ничто не мешало сейчас дать деру, но любопытство гнало вперед.
Колокольников не оборачивался. Знал, что никуда гражданин Касаткин не сбежит, пока не выяснит, зачем они сюда пожаловали. Такова человеческая натура.
Они вошли в травматологическое отделение. На посту Колокольников снова достал из внутреннего кармана удостоверение, показал медсестре. Она засуетилась, вскочила с казенного стула и провела посетителей в палату номер шестнадцать.
Палата была рассчитана на четверых, но занятой оказалась лишь одна койка, стоявшая возле окна. Разило хлоркой и какими-то медикаментами.
Колокольников шагнул вправо и легонько толкнул Касаткина к лежавшему на койке пациенту. Глазам Алексея предстали обмотанная бинтами голова и рука в лубке, лежавшая поверх одеяла с лиловым больничным штампом. Пациент приподнялся, повернулся к двери и проговорил надтреснуто:
— Леша? А я тебя жду…
* * *
Сколько же Касаткин не видел Фомичева? Без малого два месяца. За этот срок Денис изменился: ввалились щеки, заострился нос. Наверное, похудел, но оценить это не представлялось возможным, поскольку он лежал наполовину накрытый одеялом. А еще этот лубок на руке и бинты на голове… Впечатление, мягко говоря, жутковатое.
Алексей, не отрывая взгляда от человека, которого, как и многие, считал погибшим, нашарил стул, сел. Колокольников пристроился на соседней койке.
— Ты живой? — только и смог выдавить Касаткин.
— Как видишь. Хотя, признаться, не надеялся, что выживу…
Говорил Фомичев негромко, но внятно. На умирающего и тем паче мертвого никак не похож.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Колокольников. — Сможете поведать, что с вами приключилось? Я-то уже слышал, но Алексею Юрьевичу тоже будет небезынтересно.
— Да… я расскажу. Со мной порядок. Сотрясение, вывих, ничего серьезного. Врачи обещают, что через две недели встану на ноги.
— Превосходно. Тогда рассказывайте. Но для начала небольшое вступление… — Колокольников обратился к Касаткину: — Вас сегодня все удивляет, не правда ли? Вы уже смирились с тем, что я снова закую вас в железо и посажу в темницу, а я привез вас сюда, чтобы вы повидались с другом, которого уже давно в мыслях похоронили. А между прочим, он спас вас от тюрьмы.
— Как?..
— Вы, конечно, не убивали Анисимова, но я бы не снял с вас подозрений в нападении на профессора Миклашевского. Однако показания гражданина Фомичева являют нам цельную картину. А теперь, — это вновь относилось к Денису, — ваш черед.
— С чего начать?
— Начните с того дня, когда столкнулись с Анисимовым на берегу Волхова.
Касаткин весь обратился в слух.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
