от Питера Пэна, достаточно, чтобы обжечь кожу.
Мы с Касом держимся за нашу мать, пока тьма, которая воскресила ее, разливается чернильными лентами.
– Не отпускай! – Кас кричит, перекрывая рев ада.
Тьма и свет кружатся вокруг нас. Мои крылья бьются за спиной, противодействуя силе, исходящей от Питера Пэна.
Я едва могу смотреть на него, свет такой яркий, белый, такой чертовски интенсивный, что я не знаю, смогу ли я видеть в течение недели.
Динь кричит, ее кожа трескается, как выжженная земля, темнота сочится наружу.
Это никогда не была моя мать. Просто ее худшая версия.
Но она воплощает в себе все, что я ненавидел в Динь, в том, как она стремилась к власти за счет всего остального.
Пэн стискивает зубы, и свет, исходящий от него, пульсирует, бурлит, пока буквально не вырывается изо рта Динь.
Она распадается в наших руках, превращаясь в густое облако волшебной пыли.
Свет гаснет, и Пэн отшатывается назад. Он тяжело дышит, на лбу у него блестит пот.
Фейри и Потерянные мальчишки выходят из оцепенения и оглядываются, словно не понимая, как они сюда попали.
Вейн и Уинни подходят ближе.
– Ты сделал себе апгрейд? – Спрашиваю я Пэна.
Его грудь вздымается от нескольких глубоких вдохов, а затем уголок рта приподнимается в дерзкой ухмылке.
– Что-то вроде этого.
Уинни подбегает к нему и прижимается к нему, обхватывая руками за талию. Она всхлипывает, прижимаясь к нему.
– Я так волновалась за тебя.
Он обнимает ее, зарываясь рукой в ее спутанные, окровавленные волосы.
– Со мной все в порядке, Дарлинг.
– Что случилось? – Спрашивает она.
– Я расскажу тебе обо всем позже. – И тут он наклоняется и шепчет ей на ухо, а она краснеет и хихикает.
Тилли выходит вперед. Она, как и все мы, разрисована кровью. Королева фейри не осталась в стороне.
– Могу я с вами поговорить? – спрашивает она нас с Касом.
Мы отделяемся от остальных. Фейри и Потерянные мальчишки все еще пытаются понять, что, черт возьми, происходит, и меньше всего – почему некоторые из их друзей лежат мертвыми у их ног.
Я подозреваю, что суд фейри какое-то время не функционировал, но на этот раз Динь по-настоящему облажалась. Я клянусь, что на всем протяжении нашего правления было пятно.
– Спасибо, – говорит Тилли. Она с трудом сглатывает и вытирает кровь с руки тыльной стороной рукава. – Ты еще раз навлекла на меня беду, – Она смеется, хотя на глаза наворачиваются слезы. – Как в старые добрые времена.
Мы с Касом заключаем ее в объятия.
– Мы всегда будем защищать тебя, Тил, – говорю я ей, но чувствую, как напрягается тело Каса. Мой близнец никогда полностью не оправится от этого, и я не уверен, что у меня тоже получится.
Но как, черт возьми, нам двигаться дальше?
– Тилли, – говорит Кас, разрывая объятия. – Мы отказываемся покидать корт прямо сейчас.
Она кивает и вытирает слезы с лица, затем делает глубокий вдох.
– Я знаю. Я та, кто уйдет.
– Подожди, что? – Говорю я.
– Я прожила всю свою жизнь, делая то, что, как мне казалось, все от меня хотели. Пришло время мне жить по-своему. Но где-нибудь за пределами Неверленда.
– Не будь смешной, – Я хлопаю брата по плечу. – Скажи ей. Она должна остаться, и мы найдем для нее место и…
Он качает головой.
– Здесь для нее нет места.
Тилли сдерживает рыдание, прежде чем оно вырывается наружу, и зажимает рот рукой. Одно дело думать о чем-то, и совсем другое – слышать, как это произносит вслух тот, кого ты любишь.
Она быстро кивает, сдерживая слезы.
– Кас, – говорю я.
– Нет, он прав, – Она делает глубокий вдох. – В Неверленде для меня нет места. Пришло время вам двоим править так, как вам было предназначено с самого начала. Вы прошли через ад. Вы заслужили каждую каплю власти, которая у вас есть. Я сообщу суду, что отрекаюсь от престола, и передам трон вам. Они не будут бороться со мной за это. Не теперь, когда вы спасли фейри от моих ошибок и забрали Тень Неверленда.
Это все, чего я когда-либо хотел. И Кас тоже. Но мне трудно смириться с этим за счет нашей сестры.
– Если ты уверена, – говорю я.
– Я уверена, – Она обнимает нас еще раз и прощается. – Если я когда-нибудь найду место, которое смогу назвать домом, я напишу вам и приглашу на ужин или на что-нибудь по-настоящему обыденное, как и должно быть в семье.
– Мне бы этого хотелось, – Я шлепаю Каса. – Нам бы этого хотелось, не так ли?
– Хм. Да. Конечно.
– До встречи, – говорит она и прикусывает нижнюю губу, улыбаясь нам в последний раз, прежде чем уйти в сторону дворца.
Глава 33
Питер Пэн
Я чувствую, как они наблюдают за мной, удивляясь.
Обычно я не из тех, кто убирает следы побоища после драки, но я должен чем-то занять свои руки.
Во мне все еще кипит энергия, но за ней, маяча на горизонте, скрывается горе.
Я должен быть терпелив, чтобы разобраться во всем этом, но прямо сейчас лучше действовать, чем думать.
Вейн подходит ко мне, когда я тащу мертвого Потерянного мальчишку к тележке, которую кто-то вызвал.
– Что случилось? – спрашивает он меня.
Дарлинг с Башем находятся в нескольких десятках ярдов от нас, но они наблюдают за этим разговором, перешептываясь между собой.
Я стараюсь не прислушиваться к ним и вместо этого сосредотачиваюсь на воздухе в своих легких и шепчущем солнечном свете.
Я всегда удивлялся, почему я не могу выходить на улицу днем, когда теряю тень.
Насколько я мог судить, ни у кого больше не было такой проблемы. Если они теряли тень, то возвращались к себе. Болезни не оставалось.
Теперь я знаю.
В переносном смысле звезды не могут существовать при дневном свете.
А это значит, что, когда взойдет солнце, мне снова придется спуститься под землю.
Сейчас я не против.
На самом деле, я с нетерпением жду этого.
Все самое лучшее происходит в темноте, пока есть свет, который может этому противостоять.
– Я не уверен, что ты поверишь мне, если я скажу, – говорю я Вейну.
– Попробуй.
Я перекидываю мертвого Потерянного мальчишку через ограждение тележки.
Он присоединяется к куче.
– Твой брат помог мне кое-что выяснить.
Вейн смеется, но его рот закрыт, поэтому звук выходит через нос.
– Не лги мне, черт возьми.
– Я не такой.
– Рок помог тебе? Рок? Мой брат? Крокодил?
– Да, тот самый. У тебя есть другие, о которых ты мне не рассказывал?
Он раздраженно выдыхает. Я отворачиваюсь,
