Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Заедем с другого конца, – сказала я. – Надо выяснить хоть что-нибудь про Сыркина.
Но Костин не проявил оптимизма.
– Там тоже тупик. Настоящий Сыркин умер, кто-то прикрылся его именем, причем этому типу здорово повезло. Вскоре после того, как его сбила машина, сгорело общежитие, в котором он занимал угол, строители разлетелись кто куда, найти тех, кто знал лже-Сыркина, сейчас почти невозможно. Нет, здание не поджигали, там воспламенилась старая электропроводка, она не выдержала множества электрочайников, СВЧ-печек, утюгов, которыми пользовались жильцы. Я был на квартире, которую недавно приобрел человек, живший под именем Сыркина. Интересный момент: там все новое, мебель, посуда, шторы. Никаких фотографий, альбомов, сувениров, ничего. Одежда тоже с иголочки. Создается впечатление, что он просто начал жизнь с нуля, закопав поглубже свое прошлое. У тебя телефон мигает.
– Прости, Вова, я должна ответить, это Краузе, – занервничала я. – Обычно она не беспокоит меня на службе. Вдруг случилась неприятность? Алло!
– Лампа, извините, никак не могу найти сироп от кашля, который вы купили для Кисы, – зачастила Роза Леопольдовна. – В аптечке нет, в холодильнике, хотя его туда ставить нельзя, тоже, в шкафчике на кухне отсутствует. Подскажите, куда вы его спрятали?
– Я не приобретала сироп, – удивилась я, – меня никто не просил это сделать.
– Позавчера мы беседовали на тему сиропа, – возразила няня, – вы пообещали заскочить в аптеку по дороге, а я объяснила: врач просил приобрести «Подорожник-мох», он производится фирмой «Народная трава», продается только в одном месте. Скинула вам сообщение с адресом. И получила от вас ответ: «Да. Поняла. Непременно куплю». Проверьте в телефоне.
– Сейчас, – пробормотала я и начала смотреть эсэмэски. – Точно! Вот она. И как я могла забыть?
– Вы не купили сироп? – уточнила Краузе.
Мне пришлось признаться:
– Нет. Совсем из головы вылетело. Сегодня непременно загляну в эту аптеку.
Краузе засопела.
– Пожалуйста, Лампа. Киса покашливает.
– У тебя обескураженный вид, – заметил Костин, когда я положила телефон на стол.
– Накопились домашние дела, – обтекаемо ответила я.
Ну не рассказывать же Вовке о том, что в последнее время я страдаю расстройством внимания и памяти. Забыла надеть на Кису колготки-брючки и привела малышку полуголой в садик, перепутала картинки на шкафчиках в детской раздевалке, а теперь начисто вылетела из головы просьба няни купить сироп. Получила от Краузе сообщение, ответила на него, и… и что? А ничего, попросту не вспомнила о лекарстве. Наверное, надо пойти к врачу и попросить выписать мне пилюли от маразма. Только боюсь, они не помогут, пить их надо регулярно, а я ведь позабуду про лекарство.
– Весь день собираюсь спросить, да никак не получалось, народу вокруг полно. Почему ты темные очки не снимаешь? – спросил Костин.
– Воспользовалась новой косметикой и заработала аллергию, – привычно соврала я.
– Купи антигистаминные таблетки, – посоветовал друг. – И причесон у тебя сегодня авангардный, цвет чума. Его смыть можно?
Я демонстративно посмотрела на настенные часы.
– Поеду в клинику «Юность». Для посещения есть хороший повод, веки покраснели, пожалуюсь на аллергию, а потом побеседую с медсестрой Анной. Сдается мне, что Лауру угостили снотворным на службе. Сделай одолжение, вышли мне на почту фото Сыркина, не настоящего, который давно погиб, а того, кого Обжорин задавил.
Глава 29
Припарковав машину около клиники, я вошла в здание и сразу же у рецепшен наткнулась на Анну, которая при виде меня воскликнула:
– Евлампия! Здравствуйте, вы на перевязку?
Я не успела ответить, медсестра начала теснить меня к окну, и когда мы оказались на большом расстоянии от стойки с администратором, зашипела:
– Вы почему не позвонили? Предупреждала, что днем не могу заниматься с личными пациентами, надо заранее застолбить день приема.
– Набирала ваш номер, – ответила я, – но постоянно слышала о недоступности абонента, посмотрите на трубку, вероятно, она отключена.
Анна вытащила из кармана мобильный.
– Действительно. Глючит его по-черному, что хочет, то и делает, надо новый покупать, да жаба душит. Зачем вы меня искали?
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я сняла солнечные очки.
– Блин! – подпрыгнула Анна. – Что стряслось?
– Именно это я и хотела у вас узнать, – сказала я, – давайте вернем бровям и ресницам нормальный вид.
– Я занята, – заговорила медсестра, – предупредила же, ко мне можно только после закрытия, и не через главный вход, надо пользоваться служебной дверью. Первый раз вижу, чтобы брови и реснички вместе сцепились. Чего вы делали? Надеюсь, инструкцию тщательно изучили?
– Какую? – удивилась я.
– Ту, что от меня перед уходом получили.
– Вы ничего мне не давали.
Анна закатила глаза.
– Отлично помню! Я вручила вам бумагу! Всем ее даю! Стойте здесь, никуда не уходите, сейчас вернусь.
Я прислонилась к стене, посмотрела вслед ушедшей медсестре и услышала тихий голос:
– Дама, простите, вам нетрудно подвинуться?
Я машинально сделала шаг в сторону.
– Спасибо, – еле слышно поблагодарила женщина примерно моих лет, одетая в бордовый халат, – я только цветочки на подоконнике полью. А что вы такая грустная? Обидел кто?
В голосе незнакомки звучало столько неподдельного участия, что я, сама не зная почему, сняла очки.
– Сделала процедуру «Открытый взгляд». Сначала радовалась, а теперь вот такая ерунда.
– Олеся Геннадиевна, подойдите сюда, – крикнули с рецепшен.
Уборщица, сгорбившись, двинулась на зов.
– Техперсоналу запрещено общаться с пациентами, – заявила брюнетка за стойкой. – Хотите лишиться места? Это можно устроить очень быстро.
Олеся втянула голову в плечи, администратор гневно продолжала:
– Наши посетители платят за моральный и физический комфорт, они не желают общаться с поломойками. Что вы себе позволяете?
Мне стало жаль тетушку с лейкой, я приблизилась к стойке и строго спросила:
– Здесь что, тюрьма? Я не могу задать вопрос персоналу?
Брюнетка мигом сменила злое выражение лица на приторно-сладкое.
– Наши любимые пациенты имеют право на все. А вот персонал должен молча выполнять свою работу. Мы бы с огромным удовольствием наводили порядок в помещении по ночам, но в медицинских учреждениях из соображений гигиены необходимо убирать каждые два часа.
– Ваша сотрудница меня не беспокоила, – возразила я, – сама обратилась к ней, спросила, чем она подкармливает цветы, они очень красивые. А у меня дома такие же листья теряют. Но ответа не получила, потому что вы запретили ей со мной разговаривать. Представьтесь, как вас зовут, не вижу бейджика.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
