Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
Единственное, что можно было предпринять, чтобы избежатьненужного шума, это как можно скорее выйти за Джо замуж. Однако сказать этобыло куда проще, чем сделать. Джо писал ей, что в ближайшие несколько месяцевникакой отпуск ему не светит, и Кейт понимала — почему. В Европе шли жестокиебои, и Джо приходилось вылетать на задания с интервалом буквально в несколькочасов. В таких условиях единственной возможностью попасть домой был отпуск поранению (и ранение должно было быть достаточно тяжелым), а этого Кейт желаламеньше всего.
Так или иначе, сама мысль о хирургическом вмешательствевнушала ей ужас: это в корне противоречило ее воспитанию и мировоззрению. Ктому же Кейт знала, что если сделает аборт, а с Джо что-нибудь случится, онаникогда не простит себе, что не сохранила его ребенка. Вот почему вместо того,чтобы на что-то решиться, она молчала и ничего не делала. Когда же Кейт поняла,что предпринимать какие-то кардинальные меры уже поздно, она только соблегчением вздохнула, хотя ей по-прежнему было неясно, что сказать родителям икак объяснить свои обстоятельства в колледже.
Кейт сознавала, что к Пасхе ее беременность уже будетбросаться в глаза, и тогда… Что будет тогда, она еще не решила. Возможно, ейпридется уйти из колледжа самой, пока ее не вышвырнули. Если же каким-тообразом удастся дотянуть до июня, тогда она закончит второй курс, а в сентябрекак ни в чем не бывало вернется на занятия. Ребенок к тому времени уже родится,и ей не придется объясняться с администрацией. Вот только как скрытьбеременность? Ведь к июню она будет уже на шестом месяце…
Кейт, однако, понимала, что если преподавателей и удастсякак-то провести, то родителей ей не обмануть. Она не переставала удивляться,что ее мать до сих пор ничего не заподозрила. Но вскоре — в этом не могло бытьникаких сомнений — Элизабет все поймет, и тогда начнется настоящий ад. Ейродители, скорее всего, ничего не сделают, но вот Джо… Его они не простятникогда.
Джо Кейт тоже решила пока ничего не сообщать, хотяпо-прежнему писала ему каждый день. Она очень боялась, что он огорчится илирассердится. В любом случае, мысли о ребенке будут отвлекать его, а во времябоевых вылетов необходимо быть очень внимательным. Значит, и ему она тоже недолжна ничего говорить.
Естественным следствием всех этих соображений и расчетовбыло то, что Кейт осталась со своими проблемами один на один. Каждое утро онавставала еще до того, как просыпались ее соседки по комнате, и бежала в туалет.Утренние приступы тошноты выматывали ее, словно тяжелая физическая работа,поэтому на занятия она являлась совершенно разбитой. Сразу после лекций Кейтснова ложилась и спала до самого вечера, но и сон не приносил облегчения, аведь ей еще нужно было готовиться к завтрашнему дню.
Несмотря на все предосторожности, многие стали замечать, чтос Кейт творится что-то неладное. Подруги советовали ей обратиться к врачу, ноона отказывалась, уверяя, что все в порядке и что она просто перезанималась.Однако ее оценки неуклонно поползли вниз, и Кейт пребывала в постоянном страхе,что преподаватели обратят на это внимание. Ее жизнь превратилась в сущийкошмар, с каждым днем положение становилось все хуже, и Кейт с ужасом думала отом дне, когда ей придется сообщить отцу и матери, что у нее будет ребенок.Больше всего она боялась, что Кларк попытается заставить Джо жениться на ней.Кейт не хотела этого, да и Джо мог встать на дыбы. Он был слишкомсвободолюбивым и независимым, к тому же Кейт прекрасно помнила, как он сказал однажды,что не хочет заводить детей. Конечно, она надеялась, что когда-нибудь Джоизменит свое мнение и полюбит их дитя, но пока этого не произошло, он вряд либыл склонен позволить кому-либо вести его к алтарю под дулом пистолета.
Единственное, в чем Кейт по-прежнему не сомневалась, это вего любви, которая давала ей силы справляться со всеми тревогами и возникающимина каждом шагу затруднениями. Кроме того, она знала, что хочет этого ребенка.Хочет, несмотря ни на что. Это желание было таким сильным и таким глубоким, чтоКейт даже не сразу поняла, что приняла решение. А когда поняла, ей сразу сталолегче.
Однажды в начале марта, когда она сидела в студенческомкафе, туда неожиданно зашел Энди Скотт. Увидев Кейт, он был так поражен еехудобой и бледностью, что не сразу нашелся, что сказать. Лишь некоторое времяспустя он осторожно поинтересовался, не больна ли она.
— Я действительно болела и еще не пришла в себя, —солгала Кейт. — Наверное, подхватила где-то грипп. К тому же нам так многозадают… Просто замучили письменными работами!
— Тогда пойдем погуляем в парке, — немедленнопредложил Энди. — Свежий воздух полезен во всех случаях. К тому же сегоднядостаточно тепло.
И неожиданно для себя Кейт согласилась. Ей не хотелось ни очем разговаривать с Энди, но она была не прочь оттянуть возвращение вобщежитие, где ее действительно ждала незаконченная письменная работа.
— Идем, — сказала она просто.
Выйдя из кафе, они медленно побрели по обсаженной старымивязами аллее. На вязах только недавно появились первые молодые листочки, ивоздух был напоен их сладковато-терпким запахом. Погода и в самом деле стоялахорошая; в парке было много гуляющих, и каждая попадавшаяся навстречу илиобгонявшая их студентка считала своим долгом оглянуться на Энди. И до войны онпривлекал внимание девушек своим смуглым лицом, темными волосами и высокимростом, теперь же у него просто не было отбоя от поклонниц. Студентов-юношей вГарварде осталось совсем мало, и Энди, по его собственному выражению,«пользовался повышенным спросом».
— Какой же ты все-таки испорченный! — с шутливойукоризной сказала Кейт, когда Энди, не сдержавшись, причмокнул губами вследобогнавшей их старшекурснице. — Боюсь, ты так избалуешься вконец!
В ответ Энди широко ухмыльнулся. Он старался казатьсяциничным, но его большие темные глаза оставались теплыми и добрыми.
— Ведь должен же кто-то потрудиться за наших парней вформе и позаботиться обо всех этих девушках! — ответил он. — Долженпризнаться честно: это нелегкая работенка, но я не отказываюсь. Ведь я, в концеконцов, патриот!
Энди давно перестал переживать из-за своей статьи 4-Ф,которая освобождала его от военной службы. Ему столько раз приходилосьобъяснять, почему он не в армии, что со временем Энди совершенно свыкся сосвоим положением «пацифиста против собственной воли», как он со смехом себяназывал.
— Ты просто мерзкий тип, Энди! — заявила Кейт иулыбнулась: она всегда считала Энди своим другом, хотя у него, похоже, были нанее свои виды. — Что ты собираешься делать летом? — спросила она,хотя до лета — страшного для нее лета — оставалось еще около двух месяцев.
Энди рассказал ей о своих планах. Он уже решил, что сновабудет работать в госпитале для тяжелораненых.
— Только там я чувствую себя полезным, — призналсяон. — Пока идет война, санитары и сиделки гораздо нужнее, чем юристы иадвокаты. К тому же я еще даже не юрист, а просто 4-Ф без диплома. А ты чтобудешь делать?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
