Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
сам болен? Доктор Хэнд считает, что да. «Только люди, имеющие собственные психологические проблемы, – утверждает он, – позволили бы подобной абсурдной ситуации выйти из-под контроля». Доктор Хэнд упомянул случай с супружеской парой, которая переезжала шесть или семь раз, уверенная, что в новом доме все будет иначе. Но проходило не так уж много времени, а очередное жилище наполнялось хламом.
Хэнд настаивает на том, чтобы близкие пациента участвовали в диагностике, но позволяет им самим выбирать степень вовлеченности в терапию. Человек с ОКР может очень искусно скрывать любые другие имеющиеся у него проблемы (например, в личных отношениях) и сопротивляться терапевтическому вмешательству. «Пациенты боятся, – заявляет доктор Хэнд. – У них развивается выученная беспомощность. Да, у этих людей есть проблемы. И они неразрешимы, считают их партнеры. Если у пациента стабильные отношения, то чаще всего в них присутствуют трудности все то время, что больной страдает от симптомов ОКР. У обоих партнеров нет надежды на то, что реальное улучшение возможно. И одновременно с этим они очень боятся испортить то, что есть. Поэтому предпочитают не решать проблемы и продолжать жить так же, как раньше».
То, что Хэнд называет отношенческой бомбой, зачастую действительно происходит в семьях. Под этим термином подразумевается, что человек с ОКР вынашивает подавленную агрессию в течение долгого периода времени и в критические или неподходящие моменты использует свое расстройство для нападок на супруга за какой-либо реальный или предполагаемый промах в отношениях. Это может привести к внезапной вспышке очень интенсивного компульсивного поведения, которая повлечет за собой хаос, нарушения в ритме жизни других членов семьи, общий стресс и обострение ситуации.
Хэнд поделился со мной несколькими историями из своей практики в Гамбурге, в Германии. Одна женщина, живущая с дочерью и зятем, постоянно ворчала, что в доме недостаточно чисто. В конце концов у дочери развилась защитная реакция. Меняя постельное белье, она часами разглаживала простыни и все больше игнорировала другие помещения. Когда мать попыталась отучить дочь от такой привычки, они поругались. В итоге мать стала угрожать, что у нее произойдет сердечный приступ. На самом деле, установил Хэнд, это была решающая битва в давней войне за власть. Мать настаивала на том, что дочь должна лучше смотреть за домом, – и это привело к парадоксальной ситуации, когда дочь стала использовать компульсии, чтобы добиться преимущества в их борьбе.
Другая женщина была одержима идеей, что двадцать лет назад муж ей изменил. Когда она напрямую обвинила его и обозвала грязной свиньей, супруг все отрицал. В итоге ревность перешла грань клинически адекватной и привела к госпитализации. Вернувшись домой, эта женщина начала страдать от сильнейшей компульсии, связанной с уборкой. В конце концов восемьдесят процентов их с мужем дома стали непригодны для жизни, потому что за шестнадцать часов больная успевала привести к «достаточно чистому» виду лишь двадцать процентов площади. Когда муж приходил с работы, она требовала, чтобы он сразу же раздевался, – тогда она сама мыла его и дезинфицировала с головы до ног. Объясняла она свое поведение тем, что давняя интрижка сделала мужа грязным, – и пусть вычистить его от внутренней грязи невозможно, от внешней она сможет. Это давало женщине чувство контроля.
Во время терапии выяснилось, что куда больше, чем подозрения в измене, пациентку беспокоил тот факт, что их шестилетняя дочь, ее любимица, продолжала открыто проявлять привязанность к «гулящему» отцу. Постепенно женщине стало лучше, она перестала компульсивно убираться, но заявила при этом, что прекратила выполнять свои нелепые ритуалы только потому, что у нее в коленях развился артрит (этот диагноз так и не был подтвержден). Она даже убедила мужа ходить вместе с ней на занятия танцами, сказав, что при артрите ей это будет полезно.
В другом случае муж испытывал непреодолимую потребность повторять одни и те же простые предложения в течение нескольких часов. Делал он это в присутствии жены, которая должна была подтвердить, что он произнес каждое слово правильно и с нужной интонацией. Когда жена пыталась увильнуть от этого, муж просто запирал двери. В конце концов он стал запирать ее в ванной, а сам вставал под дверью и повторял предложения. Надеясь на то, что так он быстрее оставит ее в покое, жена время от времени кричала из-за двери: «Хорошо!» или «Правильно!». Это злило его еще больше: муж был уверен, что жена ему лжет. Однажды ей удалось сбежать из дома, сесть в машину и выехать со двора. В этот момент муж выбежал из дома, кинулся ей под колеса и заставил остановиться. Он победил.
Во время лечения доктор Хэнд говорит пациентам, что они должны осознать преимущества и проблемы, которые им дает ОКР. Если они лечатся не потому, что сами хотят этого, а потому, что их кто-то заставил, терапия, с его точки зрения, будет бессмысленной. И по его мнению, врач и пациент должны вместе работать над развитием терапевтических поведенческих стратегий. Например, домохозяйка, которая сводит счеты с мужем, прибегая к компульсивной уборке, должна понять, как изменить структуру взаимоотношений с ним, чтобы добиваться той же цели, не поддаваясь ОКР. Эту технику можно считать более широким применением переосмысления: не только мозг заставляет пациента страдать от симптомов ОКР, но и ОКР используется как механизм манипуляции в отношении окружающих. Это вторичная выгода расстройства, и переосмысление может стать первым шагом на пути осознания того, что происходит на самом деле. Осознав, какую роль ОКР может играть в вашей эмоциональной жизни, вы будете способны осуществить здоровые изменения, которые снизят вашу склонность прибегать к симптомам ОКР для самозащиты. Это еще один пример того, как четыре шага помогают лучше контролировать свое расстройство.
ПОНИМАТЬ, А НЕ ПЕСТОВАТЬ
Позвольте заверить вас в том, что ОКР и здоровые взаимоотношения вполне могут сочетаться. Я знаю множество случаев, когда пары вместе применяли четыре шага, чтобы построить стабильные, поддерживающие и полные любви отношения.
Но, конечно, ОКР способно вставлять палки в колеса семейного счастья. Люди с этим расстройством подвержены сексуальным тревогам, которые берут начало в боязни потерять контроль. Один человек может страдать от связанных с насилием мыслей, которые никогда не воплотит в жизнь, в то время как другой переживает, что совершит нечто непристойное. Пациенты с ОКР могут давать ход подавленной агрессии, затевая конфликты, что в итоге приводит к избеганию близости. В глубине души их мотивация связана с боязнью пострадать из-за эмоциональной открытости, то есть речь опять идет о старой доброй низкой самооценке.
Другой случай, о котором рассказал доктор Хэнд, касался мальчика-подростка, который стал демонстрировать очень странное пищевое поведение. Он ел только один продукт – редкую и дорогую рыбу. Причем кормить его в определенной ритуализированной манере должна была мать. Родителям позволялось общаться друг с другом только при сыне и только на темы, которые он одобрил. В некоторых сферах он деградировал до состояния двухлетнего малыша и начал пачкать постель по ночам. Важно отметить, что все эти симптомы начались тогда, когда отец заявил о том, что хочет уйти к любовнице. Мальчик добился того, чего хотел: когда он заболел, отец и думать забыл об интрижке. Подросток, однако, страдал все сильнее и сильнее, перестал общаться с друзьями-ровесниками и взаимодействовать с окружающим миром. На самом деле это был порочный круг. Отец вернулся, но брак оставался таковым
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
