там безуспешно отыскать». Звучало бы примерно так. Не важно, что у Аарона нет деменции, но важно, что он действительно не может отыскать свой мозг.
Я почесываю бровь.
– Не притворяйся, что не любишь его.
– Конечно, люблю. Кто полюбит этого раздражающего старика, кроме меня? – причитает бабушка.
Я встаю, беру стакан с травяным отваром, который действительно заварил по ее указаниям, и протягиваю Авроре. Мне пришлось обойти три аптеки, чтобы найти это загадочное лекарство.
– Пей, или она сама придет сюда и вольет это в тебя, – шепчу я, отведя телефон в сторону.
– С чего она вообще решила, что это поможет? – ворчит Аврора шепотом.
– Она может быть герцогиней, но она все еще бабушка. А бабушки знают все. Еще аргументы нужны? – Я подношу стакан к ее губам.
– Вернемся к актуальной теме: что с травой? – Бабушка не собирается сдаваться.
Я приподнимаю брови, глядя на Аврору, словно говоря: «Тебе лучше это выпить».
Та морщится, но все же делает глоток.
– Она выпила.
– Хорошая девочка, не то что вы, мужчины Рассел.
Аврора улыбается и кивает, подтверждая слова бабушки.
– А я-то что сделал? – возмущаюсь в ответ.
– Пока что ничего, но обязательно что-то сделаешь. – Уверен, она элегантно взмахивает рукой и плюхается в свое любимое кресло. Судя по тявкающему звуку, выгоняет оттуда Чими, своего золотистого шпица.
– Эмма сказала, что лечила этой травой цистит у всех своих девочек.
Эмма – наша экономка, работающая на семью еще до моего рождения. У нее три дочери, и теперь я почему-то знаю, что они тоже страдали от цистита.
– Бабушка, я рассказал тебе по секрету. Не обязательно было посвящать в это всю усадьбу.
– Я сказала только Эмме!
– Елизавета, добрый… – начинает Рора, а затем, чертыхнувшись, спрашивает: – Что сейчас? Ночь?
– Кстати, почему ты не спишь? – спрашиваю я у бабушки, убирая стакан с вонючей травой.
– Твой дед храпит так, что у нас дребезжат окна. Удивительно, что еще не посыпалась черепица.
Я смеюсь и ложусь обратно на кровать, задержав дыхание. Жду, прижмется ли ко мне Аврора. Она лишь смотрит на меня со смешанными эмоциями в глазах, а затем вырывает телефон из рук.
– Здравствуйте, Елизавета.
– Привет, детка! – Клянусь, бабушка ни разу в жизни не общалась со мной таким добрым тоном.
– Эй, это мой телефон. – Я щекочу бок Авроры, пытаясь вернуть устройство.
– Отстань, дорогой, иди займись делом. Девочкам нужно поболтать, – напевает бабушка.
– Ты давно не девочка, – напоминаю ей.
Бабушка ахает, а Аврора дает мне подзатыльник.
– Ну ты посмотри, какой нахал!
Они еще минут десять называют тысячу и одну причину, почему мне следует заткнуться, прежде чем бабушка возвращается к исходной теме:
– Рора, душа моя, как ты себя чувствуешь?
Рора тяжело вздыхает и кладет голову мне на плечо – осознанно или нет.
– Так, словно в мои почки вцепились пираньи, но уже вроде бы получше.
– Ох, очень красочный образ, – с сочувствием произносит бабушка. – Но ничего, эта трава поставит тебя на ноги за несколько дней, и все пираньи сдохнут. Скажи мне, где ты умудрилась подцепить эту дрянь?
– Она ходила без куртки, – вставляю я.
– Не ябедничай, Лиам! – рявкают они в унисон.
Я поднимаю руки в знак капитуляции. Вмешиваться в их разговор – опаснее, чем стоять под прицелом ядерного оружия.
Пока Аврора и бабушка обсуждают, кажется, все темы этого земного шара, я иду в свой номер, беру макбук, чтобы позже разобрать всю электронную почту, и возвращаюсь обратно. По пути мне встречается снековый автомат, который нельзя проигнорировать. Так в моей руке оказывается пачка чипсов. Сомневаюсь, что такую еду можно при воспалении почек, но это сделает Аврору счастливой.
А я люблю делать Аврору счастливой.
Логика проста.
– Я считаю, что Сьюзан8 не заслуживает Майка. Что за истеричная натура?
Возмущения бабушки встречают меня, как только я возвращаюсь в номер.
– Согласна, – кивает Рора. Она лежит на боку, расположив телефон на подушке и включив его на громкую связь. Хотя уверен, бабушку услышали все страны-соседки Венгрии.
– Линетт пора бы уже прекратить рожать, сколько можно?
– Ох, мне нравятся ее близнецы, – Рора ерзает и поправляет руку с катетером. Я бросаю взгляд на капельницу и вижу, что лекарство почти закончилось.
– Да, они красавчики, согласна, – хмыкает бабушка.
Я подхожу к капельнице и перекрываю подачу лекарства.
– Мне невероятно жаль прерывать ваш увлекательный диалог, посвященный «Отчаянным домохозяйкам», но вам обоим пора спать. А тебе, бабушка, тем более. Завтра утром у тебя опять будет давление выше, чем курс евро.
– Опять пришел и все испортил, – ворчат они в унисон.
Я хватаю телефон.
– Спокойной ночи, бабушка.
Перед тем как я отключаюсь, она успевает сказать:
– Сладких снов, детка. Будь милее, Лиам, и спи, пожалуйста, в своей кровати. Твоему дедушке не нужен лишний стресс, он и так чуть не потерял все свои волосы, когда узнал, что ты купил…
Я сбрасываю звонок.
С дедушкой мы разберемся позже.
Уголки губ Авроры слегка приподнимаются. Она выглядит более расслабленной, чем ранее. Бабушка всегда могла уравновесить ее. Если быть честным, Елизавета Рассел, несмотря на свою буйную натуру, могла бы уравновесить весь мир.
– Я позову Зака, чтобы он снял с тебя все это.
– Не стоит. Не буди его, он злится, когда кто-то вмешивается в его сны, где он ест здоровую еду и делает кардио. – Аврора садится и сама отключает капельницу от катетера. – Вот и все.
Она начинает вставать, но тут же садится обратно, потирая висок.
– Ага, не так быстро, поняла, – бормочет себе под нос.
Я бросаю макбук и чипсы на кровать, а затем беру ее за руку.
– О, чипсы! – Она указывает туда, куда они приземлились. – Это мне?
– Нет, – говорю я, потянув ее за руку. – Давай, я помогу тебе. И куда ты вообще собралась?
Она смотрит на наши руки, а затем поднимает взгляд ко мне.
– Пойдешь со мной в туалет?
– Не о таком свидании я мечтал, но давай, – подмигиваю я.
– Ты такой… – Она поднимается, и я тут же подхватываю ее. – Надежный. – Она поглаживает ладонью мою грудь.
– Кажется, кто-то снова подобрел. Трава подействовала?
Хихикнув, она находит в себе силы толкнуть меня.
– Нет, это все из-за чипсов, но правда… спасибо за… ну за все, – она покусывает губы, и когда мы доходим до двери туалета, хватается дрожащей рукой за ручку. – На этом наше свидание окончено, дальше я сама.
– Все еще не даешь увидеть твои трусы? – улыбаюсь я, а затем приподнимаю ее голову за подбородок и говорю: – Я буду здесь. Не закрывай дверь, хорошо?
– Включи музыку, – говорит
