видя, что мужчина ждет продолжения, тихо вздохнула:
— У этого гильдейца всего три основных вероятности, и в каждой из них больше детей нет.
— Больше? — Марк правильно уловил интонацию любимой.
— Ты же знаешь, я всегда готовлюсь к заданию, как меня учил Авраам Моисеевич — подняла досье на этого мага, посмотрела, что пишут в интернете, в общем, проанализировала данные. У Бескудникова уже есть сын, он тебе говорил об этом? — Марк отрицательно покачал головой, — Ну, я так и думала. Там мутная история случилась: якобы его жена изменила с оборотнем и родила мальчишку — анимала. Была большая шумиха, Бескудников устроил показательный скандал, жену выгнал, от ребенка отказался. Но ты ведь сам понимаешь, что мальчик — его настоящий родной сын.
— Измена — это очень серьезный повод для расторжения брака, — осторожно заметил понтифик.
— Дело не в этом. Я решила проверить его ключи, чтобы понять, почему у Бескудникова больше не будет детей. Эта сволочь..., — она осуждающе покачала головой, — Марк, он же подставил собственного ребенка. Мальчик серьезно болен, а этот гад специально вызвал у него обострение болезни.
— Зачем ему это? Месть выгнанной жене? — не понял понтифик.
— Не знаю. Но даже если и месть. Марк! Ребенка то за что?!
Вампир с силой прижал девушку к себе, успокаивая. Лина не могла иметь своих детей, и Марк знал, насколько остро и болезненно она это принимает.
— И вот еще — вам нужно поторопился с вашим планом, — она высвободилась из объятий вампира.
— Ты что-то еще увидела?
— Да. Варвара умирает. Ей осталось от силы месяца три, не больше, — и тут же продолжила, отвечая на безмолвный вопрос вампира, — Я прыгнула в три последних ключа этого гада. Первым из них был недавний осмотр или диспансеризация... я не знаю, как у них это называется. Перед Бескудниковым лежали документы на Русанову Варвару Игоревну и ее медицинская карта. В них были указаны графики соотношения ее жизни и работоспособности вживленного в нее камня.
Марк кивнул, задумавшись.
— Бескудников предупреждал об этом.
— Линия камня почти на нуле. Линия жизни Варвары тоже.
Он прищурил глаза.
— Ты уверена? Может, не так поняла?
— График был подписан, Марк, — она саркастически скривила губы, — Читать я умею.
Марк усмехнулся. Отошел к столу, сложил руки за спиной:
— Что ж, я и не думал, что он действительно собирается отдать нам полиморфа.
— Ты сдержишь свое слово? Начнешь войну? Из-за полумертвого оборотня? А ты не боишься..., — и поправилась, — Прости, не опасаешься реакции Бориса Новикова на смерть своей племянницы? Он вряд ли в курсе.
Марк с хитринкой глянул на Лину:
— Я всегда держу свое слово, родная. Но порой вношу в него коррективы. В смерти Русановой мы не виноваты, но вполне можем помочь несчастному оборотню отомстить за несчастную племянницу пострадавшую от рук гильдейских магов-убийц. И мы включим стаю полиморфов в наш клан на равных правах.
Лина с сомнением склонила голову.
— А ты уверен, что они примут эти равные права?
Марк хитро улыбнулся:
— На этот счет у меня есть определенные идеи, и Густав... ты же его помнишь, да? ... как раз проверяет сейчас одну из них.
— Надеюсь, твоя идея сработает.
Понтифик насторожился:
— А что, ты не уверена в вероятностях?
Ее глаза на миг затуманились.
— Нет, все в порядке. Твой план сработает.
Но кое-что Лину все-таки беспокоило, хоть она и не призналась в этом понтифику. Следовало сначала проверить самой и , возможно, переговорить с Авраамом Моисеевичем.
